You’re so delicate
Admittedly, sometimes I forget
You’re made of wet paper
American Football
Когда лежишь второй месяц не вставая, мысли принимают странную форму
Сначала они налетают, клюют, ранят, как стая разбушевавшихся ворон
нападает в лесопарке на облезлую белку в марте. Потом это сменяется ровным
нестерпимым зудом, сводящим с ума — мысли прорастают в голове кустом
пионов и ежесекундно тянут соки прозрачными корнями
Анна Липштейн
О боже, а я и не думал, что будет так сложно,
Что с корнем придётся и по миллиметру тянуть.
Проснулся, позвал приведённую в чувство вину.
Пойти покурить с ней на лоджию?
Да знаешь ты, что я с младенческих лет не курю.
Другим не советую тоже,
себе дороже.
О боже, а я и не думал, что будет так сложно.
Я студень. Горячку порю.
Горю.
И на коже
тавро или татуировка.
Обжёгшись на снеге, рассыпал сентябрь крупу.
Прости меня.
Булькает в трубке бессвязно хрипун.
Ты – ухо подальше. Громко.
Проснулся. Смотрю в потолок, три часа не встаю.
Часы отстают. В мутной пене разбитая колба.
Эссе "Как провёл это лето, как стал насекомым".
Пятёрка. До встречи в раю.
Огрызок в спине стимулирует творческий поиск.
Пора закругляться, себя пожирая с хвоста.
Плетущийся скорый и где-то вдали твой сапсан.
Безлюдно. Трава по пояс –
Сойти, приговаривать "это, дружок, пустяки",
Коситься туда, где прилип и подплыл подорожник.
Проснулся – уснул. Просыпаться себе дороже.
Проросшие стебли
торжественно высоки