Прихромала весна, с гримасой похожей на осень.
Закрома опустели, мёртвая жизни петля.
Взвесь сырая висит, будет ли год плодоносить?
Если солнце вернётся — вновь зацветёт конопля.
А пока мы дерьмом в окна пуляем соседям.
В наши души не суйся — там не увидишь ни зги.
Сукин сын-фараон царство продал о царствии бредя.
К самодержцу либидо нации сушит мозги.
Говорящих голов, как беленой опоили,
в уши льют то кисель, то соловьиный помёт.
Иль зарыты в бабло души их до скончания, или
идиоты мы всё же, Бог водит нас за нос и врёт?
Ему всуе моргать, с Ним в поддавки не сыграем.
Им был свет отделён от мрака ночного, но мы
веря блудным попам, ад считаем заведомо раем;
и гордимся незнаньем отличия света от тьмы.
В глухоте, в слепоте гнездимся меж белым и чёрным.
В серой зоне коснеем, бьём пиндоса, жида и хохла.
Челобитствуем, пьем, аплодируем жалким ковёрным,
перемытые кости с барского ловим стола.
Если март не убьёт, как траву нас не скосит,
Если мы им предъявим до последнего все векселя —
будет воля пахать, значит земле плодоносить.
Снова солнце вернется — и зацветёт конопля.
Март 2018
Сиэтл