За белым полотном моей несокрушимости
Таится тяжкий ком, что выбивает стену.
И каждый раз несмелая ничем неотличимая
Я выхожу галимая на следующую сцену.
Там хохотом и грохотом сливается лазурное
Мое уже нечистое и кружевное платьице.
Такая неподдельная и в годы неразумная,
Актрисою не значась, я не хочу всем нравиться.
Однако вызывающе - по-божески стою,
Я зрелище, я зрелище. Мне хлопают,
Кричат – я Мельпомены голосом пою
О величайшей пропасти. Мне хлопают.
И так до ночи, с утреца кумекают ряды
Всех пышных дам и щупленьких мужчин.
Им сладостны страдания, слёз требуют на бис!
Искусно прятать горе – обязанность актрисы.
Но истинный и скорбный плач слышится вдали,
Ревет душа забытая талантливой игры.
Я Мельпомена юная, все зрители – горды,
Ценители уродства и лживой красоты!