Лишь стал я понимать условность жизни этой,
Где есть её исток, и русло и конец,
Когда она впадет в моря без мглы без света,
Терновый на главу, как есть, надел венец.
Чтоб острые шипы венца, впиваясь в кожу,
Напоминали мне, что жив ещё пока,
И рядом кто со мной, чтоб видел, живы тоже,
И что моя в твоей ещё тепла рука.
А значит, мы равны в стремлениях к победе,
Ты только надо мной, я вижу тень твою,
А я же над тобой, обглодан и объеден,
Хоть сам ползу, как уж иль змей к Небытию.
Но коль могу я быть, знать, с мыслями в порядке,
А будет что когда, познать мне не дано,
Сажу вот виноград побегами на грядке,
Чрез года полтора получится вино.