(«чёрный» юмор)
1.
Горел закат и я - горела,
в дыму иллюзий спрятав страх.
Моя растерянность «добрела»,
как сель, начавшийся в горах,
меня поток крутил в стремнине
и бил отбойным молотком -
по черепу, как будто, дыне,
не вспоминавшей ни о ком...
Без стержня-мозга - «оболочка»
трепалась лохмами жгутов,
в грязи захлёбывалась строчка
истошной песенкой «шутов» -
про жизнь, «которая мгновенна»...
Горел закат на склоне дня.
Сознанье - стёрло иждевение
и телом - бросило в меня...
Я - догорела... Головёшки -
лежат испёкшейся золой.
Глаза, как чёрные окошки,
развалин под осевшей мглой.
Ночь принесла провал разломов,
где (с сажей) отлетает дух:
микроскопичный, невесомый,
как и должно быть - у старух...
Он чёрной стрелкой направляет
по м’ощам-магистралям в ад
и, если «ваньку не валяет»,
не попрошусь - вернуть назад.
2.
«Вот так и знала! Утро скачет,
как ни бывало... Плещет свет...
Я - догорела!» «Есть задачи
и кто-то должен дать ответ!..»
«Мне - дела нет! Я вся истлела.
Я - распылилась. Умерла!!»
Мой дух удавом входит в тело,
в сознанье - с рокотом сверла,
где «иждивенческое дело»
его - впускает (одурев...).
Душа, вся в саже, улетела,
дух не заметил, «раздобрев»...
Но я же чувствую подмену:
она была такой родной!
Куда теперь - себя я дену?
Кто «это» есть, не станет мной:
чувствительной и даже нежной
(«трусливой, робкой и рабой»),
слегка обидчивой, конечно
(«как слишком занятой собой»).
А дух - зловреден и заносчив,
непримирим, расчётлив, груб
и он - жестокий, между прочим:
что тело (плотское), что труп...
При свете дня - прозрачен. Вижу!
Он мне - команды подаёт...
Я дух свой новый не-на-ви-жу!
Он из меня - «верёвки вьёт»...
г. Актау, 2000г