я выводил иероглифы на швейной машинке,
где вместо ткани были куски человеческой кожи
и каждый раз я удивлялся, что боли становилось
всё меньше и меньше, и я уменьшался в объёме,
моё сердце сдувалось, эта сука скулила, но
пристрелить эту падаль было всё-таки жалко
внутри стало так пусто, я слишком часто отправлял
себя в редактору, и мне всегда улыбалась продавщица
винного магазина, не зная о том, какое горе
случилось в жизни маленького человека
тепло не доходило до сердца
головная боль не давала покоя
она стала частью моей ненавистной жизни
и на основе данных произведений
можно поставить диагноз
я действительно болен, душевно
и я распадаюсь на части,
как в игре во фруктового ниндзю
и я замечаю всё чаще и чаще,
что я не могу обойтись без
иллюзий, потому что только
в них могу испытывать счастье
и я пишу, коряво, неправильно
и некорректно, с трудом пытаясь
вызвать улыбку, но падаю на пол
всё, что есть у меня – это жалкие буквы
пласт массовой радости