Казалось бы, без видимой причины,
Воспринимаю с возрастом острей
Багрянец увядающей рябины,
Тоску морозом тронутых полей.
Под шорох листопада в перелеске
Стою над гладью стынущих озёр,
Улавливая в их прощальном плеске
Природы неизбежный приговор.
Смиряюсь с неизбежностью потери,
Где осень только времени звено -
В непостижимой логике материй
И смерть рациональное зерно.
Иначе для чего был нужен в мире
Судьбою предначертанный мне путь?
А если даже, дважды два - четыре,
То разве только в цифрах скрыта суть.
Но логика несвойственна поэтам,
В попытке прозе жизни возразить -
Они метелью студят души летом,
Чтоб осенью дни мая воскресить.
Нежданной болью в сердце отзовётся
Крик журавлей над горною грядой,
И память стае вслед подранком рвётся
Расправить крылья в дымке голубой.
Печальный зов, над скалами взмывая,
Скользит с высот в безмолвие полей,
И я как в детстве, замерев у края -
Машу рукою стае журавлей.