Никогдашняя весна вдруг подрывается на помощь,
Рассыпает семена в размороженную почву,
Тараторит на наречье тарабарско-насекомом,
Кружит головы деревьям, чтоб бесстыже бухли почки.
Разворачивает крыши, как подсолнуховы лица,
И закапывает свыше (если съехали немного)
Драгоценную закваску: чтоб не разум шевелился,
А проснулась и вставала Память тенью многоногой.
Чердаки в лучистой сети, барахло – под позолотой
(Позолота в зимнем свете называлась грязной пылью).
И дома и головёнки, улыбаясь, ждут кого-то
Без засады подковёрной: лишь бы честно полюбили.
Тень за тенью хороводы водит сонм прошловековых.
Сон – про выжженную воду, про разрубленные земли.
Это Память: тех, кто жили до меня, и боль другого.
Засыпает, обессилен, разум, чуя новоселье.