В классе нашем я был почитаем
И девчонками очень любим,
Был учителем я уважаем и
Директором очень ценим.
Но недолго мазурка играла,
И недолго ваш раб танцевал:
Между спицами палка застряла,
И я в пропасть позора упал.
Дело было в походе последнем:
В мае ходим всей школой мы в лес.
День был солнечным, теплым, весенним,
Нас окутал лазурью небес.
Но не знал, что денек столь прекрасный
Я навеки веков прокляну,
О дальнейших событиях страшных
Со слезами в душе говорю.
***
Наша база в заброшенном лагере.
Обустроились быстро, легко,
И поперлись искать с бедолагами
Туалет, что от нас далеко.
Он нам встретился, ветхий и старый,
Деревянный, захваченный мхом,
А замок, весь разбитый и ржавый,
Красовался открытый на нем.
Обдало нас зловонием жутким,
Защипало в носу и глазах,
Тень сомненья и страха минутного
Показалась на наших лицах.
Но я вызвался как самый смелый,
Поборовший потребностью страх.
И во мрак неизвестности дерзко
Отправляюсь с айфоном в руках.
Посветив по углам и по центру,
Обнаружил я дырку в полу,
И к ширинке своей наконец-то
Кисти правой руки потяну.
Лишь до молнии я докоснулся –
-Совершенно и ясно признал:
Сие дело свершить не придется,
Коль мобилу я в правой зажал.
Кисть иная идет на подмогу,
Ткнулся палец один и другой…
Беззаботно смартфон свой в дорогу
Отправляю я прежней рукой.
Но корявая левая мымра
Зацепила собою ремень.
Я, как выше написано было,
Проклинаю навек этот день.
Не нашел телефон адресата,
И свободно пикирует вниз.
Как под бомбою в небе Багдада
Разрезаемый воздух дал свист.
Я стою изваяньем бездвижным,
Провожая зрачками фонарь,
И радужкою глаза застывшей
Созерцаю глубокую даль.
Все рожденья, все свадьбы, все тризны
Собрала в своей власти одна
Та секунда проклятая жизни,
Что была на паденье дана.
Вдруг меня из забвенья за шкирку
Вывел резкий слащавый хлопок:
Телефон мой лежит в мерзкой дырке
И пускает фотонов поток.
Самолюбие, гордость, брезгливость,
Благородия чин золотой,
Безразличие, честь и спесивость
Вдруг сняло ненавистной рукой.
А достоинство вместе с собою
Я в вонючую яму швырнул,
Лишь бы только с любимой трубою
В этом море я не утонул.
***
Мчится время, проходят минуты,
Подступает к сортиру народ,
Вопрошание слышу Мишуты:
«Ты, никак там, братишка, утоп?»
Открывается древняя дверца,
И шарниры противно визжат.
Выхожу я из тени, и сердце
С духом в пятки ушло у ребят.
Но недолго молчание длилось,
Оказались вдруг все на земле.
Конским ржаньем поляна залилась –
Аплодирует сброд громко мне.
Весь коричнево-черного цвета,
Утомленный, с улыбкой в устах,
В свете солнца грядущего лета
Я держу свой мобильник в руках.
Мне недолго пришлось улыбаться,
Как грачи разлетелася весть.
Мухи целою стаей садятся
На мою почерневшую честь…