Як благостно на свете
слыть хорошей -
грешить
и каяться,
тай знову млеть
в грехах,
на исповеди
врать,
измучившись
в долгах,
на сирых,
на свечу
в слезах
истратить
грошик,
по воскресеньям
Лики лобызать
и мощить лобик
в сахарный
горошек:
"О! Бога Мать!
Подай мне и прости!
Помилуй мя!
Спаси и сохрани!
Как не грешить,
не каяться
блаженно -
все под Луной
темны,
не совершенны."
За днями
длятся
в страхе
рабства дни -
иезуитская
улыбка
неизменна,
она и пастораль
и прибыль для ксендзов.
А я, как пионэр,
кохать
всегда готов
без дьяка,
без кадИла
и без мирра,
без лобызанья
ветхого креста.
Жива во мне
Вселенной частота.
Я Ладушек люблю
Ведического Mира
Мне чёрт не сват.
Мой Бог,
мой Брат -
Ярила!
***
18.05.2018
Ярила - Ярило, Яровит, Яромир – славянский бог неистовой страсти, неудержимой силы, бог весны и расцвета всех жизненных сил человека. Ярило считался младшим из солярных богов (после Дажьбога и Хорса), входил в пантеон Ясуней и в поколение «боги-внуки» (по другой версии «боги-сыновья»). Был незаконнорожденным сыном Додолы и Велеса.
В системе религиозных верований наших предков Ярило Бог стал воплощением весеннего солнца, только что покинувшего неласковые объятия зимы (Мары). Поэтому отличительными чертами характера этого Бога были неистовость, искренность, чистота. Он олицетворял собой возрожденное Солнце, полное живительной энергии, необходимой всем земным существам. Безусловно, утверждение о том, Ярило - бог Солнца также является абсолютно верным. Просто в отличие от Хорса (зимнее Солнце) и Дажьбога (летнее солнце) Ярило был воплощением солнца весеннего. Стрелы Ярилы при этом обращались солнечными лучами и в соответствии с некоторой сакральной символикой этого Бога могли расцениваться как стрелы любви.
Но наиболее устойчивая ассоциация Ярилы – это весна. Во всей ее красе и великолепии. И как мы видим, совсем не зря культуры, сажаемые под весну, славяне называли «яровыми». А «ярицей» именовалось засеянное пшеничное поле.
Некоторые историки полагают, что изначально наши предки словом «ярило» обозначали быстро распространяющийся свет, отсюда и происходит неутомимость и ярость этого Бога, которую по легендам он унаследовал от своего отца Велеса. Другие ученые полагают, что «яр» у славян означало быстро несущийся водный поток. В этом утверждении также есть логика, если брать за основу образ неумолимых весенних талых вод.
Солнце Ярило также считался богом юности и плотских утех. Его всегда изображали в виде молодого, высокого и голубоглазого парня, голого по пояс. По одной из легенд Леля, Богиня утренней Зари, влюбилась в красавца Ярилу и рассказал ему о своих чувствах. Ярила честно признался, что тоже любит Лелю. И Мару. И Ладу. А также всех женщин в мире как небесных, так и земных.
В видении древних славян неукротимый и бесшабашный Ярило бог выступал повелителем чувств, не подвластных разуму. Вместе с тем он был светом и теплом (Солнцем) мироздания и в этом отношении чем-то походил на Семаргла.
Символ Ярилы – равносторонняя пятиконечная звезда или руна Уд, являющаяся аллегорией мужской творческой (или сотворяющей) энергии. Число Ярилы – пять. Оберега Ярилы как такового не существует, но в роли подобного элемента вероятнее всего могла выступать обыкновенная свастика, некоторые ее разновидности, а также равносторонний крест в кругу.
Лада - Не подвергается сомнению тот факт, что Лада у наших предков славян считалась богиней красоты, любви и счастья. Она также выполняла функции покровительницы семейного очага. Лада - верховное женское начало, которое в славянском пантеоне светлых богов олицетворяет собой женский идеал, но ни в коем случае не идеал материнства.
Мать, хозяйка дома – это Макошь . В тоже время Лада – это не девочка-весна, как Леля, это образ женщины, готовой к замужеству, но не вступившей на стезю супруги воина. Хотя, в тоже время, есть свидетельства, на основе
которых многие исследователи полагают Ладу богиней брака (а вернее – миролюба, как говорили наши предки.
Лада по письменным источникам XV—XVII веков. К наиболее старым письменным источникам, упоминающим Ладу, относятся польские церковные поучениия против язычества первой четверти XV века, опубликованные Станиславом Урбанчиком. Оставившие их церковники принимали за имена языческих богов припевы народных песен.
Начало XV века:
Поляки еще и посейчас около зеленых святок чествуют своих божков: Alado, Gardzyna, lesse… Этим божкам плохие христиане оказывают большую честь, чем Богу: девушки целый год не ходят в костел молиться истинному Богу, тогда как на чествование этих своих божков они привыкли приходить.
1423 год (Ченстоховская рукопись Яна из Михочина):
…наши старики, старухи и девушки не молятся о том, чтобы стать достойными восприятия Святого Духа, но в эти три дня, когда надлежало бы предаваться размышлениям (Троицын день, Духов день…), сходятся старухи, женщины и девушки, но не в храм, не на молитву, а на пляски; не к богу взывать, но к дьяволу: Issaya, Lado, Hely, laya. Если таковые не покаются, то пойдут вместе с lassa, Lado на вечные муки.
1420-е годы:
Запрещаем также пляски и песни, в которых называются имена идолов: Lado, Ileli, lassa, Tya, проводимые во время зеленых святок, когда истинно познавшие Христа должны усердно просить Бога, чтобы им по примеру апостолов воспринять Дух Святой.
В конце XV века Ян Длугош включил в свой пантеон польского Марса под именем бога Лада (Lyada). Матвей Меховский упомянул, что в честь богов поют «старинные песни Lada — Lada, Ileli — Ileli, Poleli, сопровождая их танцами». Но Меховский считал, что Лада — это античная Леда, мать Кастора и Полидевка.[5] В Mater Verborum Лада соотносится с Венерой.
В XVII веке Иннокентий Гизель в своем «Синопсисе»[6] в дополнение к рассказу «Повести временных лет» об идолах князя Владимира записал:
…Четвёртый идол — Ладо. Сего имяху бога веселия и всякого благополучия. Жертвы ему приношаху готовящийся ко браку, помощию Лада мнящи себе добро веселие и любезно житие стяжати. Сия же прелесть от древнейших идолослужителей произыде, иже неких богов Леля и Полеля почитаху, их же богомерское имя и доныне по неким странам на сонмищах игралищных пением Лелюм-Полелем возглашают. Такожде и матерь лелеву и полелеву — Ладо, поюще: Ладо, Ладо! И того идола ветхую прелесть дияволю на брачных веселях, руками плещуще и о стол бьюще, воспевают.
Здесь Лада выступает сначала в мужском роде, а затем как мать Леля и Полеля.
Лада по данным фольклора.
Собрано большое число фольклорных песен, рефреном в которых выступает Лада. Ещё в 1884 году анализ этих песен привёл А. С. Фаминцына к выводу, что Лада — богиня брака и веселья, славянская Bona dea, связанная с весенними и свадебными обрядами. Кроме богини Лады, существовал ещё бог Лад (или Ладо), которого он отождествлял, с одной стороны, со славянским Ярилой, а с другой — с Аполлоном Соранским.
Лада как песенный рефрен.
Польский славист А. Брюкнер в ряде работ высказался против признания Лады древнеславянской богиней, так как, по его мнению, «Ой, Ладо» или «Лада, лель-люли» являются всего-навсего бессмысленным припевом. Появление имени Лады в средневековых источниках он объяснил тем, что ксендзы-иноземцы, плохо понимавшие славянскую речь, сделали из бессмысленного припева особую богиню.
Против существования Лады однозначно высказался и Н. М. Гальковский: «Доказано, что божества Лада не существует… это — измышление наших книжников позднейшего времени». «Откуда взялись новые боги Лада, Лель? Полагаем, что вследствие недоразумения. Лада, лель-люли — это припевы песен… припев в форме ай-люли мог возникнуть вследствие искажения богослужебного слова аллилуйя».
На существовании же Лады и справедливости построений А. С. Фаминцына настаивал Б. А. Рыбаков в «Язычестве древних славян», полагая, что «если исследователь имеет дело со случайным единичным упоминанием того или иного имени или неясного слова, то лучше воздержаться от далеко идущих выводов, но если перед нами находится устойчивый широко распространенный материал, уходящий в глубину на несколько столетий, то мы не имеем права уклоняться от его анализа даже в том случае, если это кажущийся нам простым песенный рефрен». Б. А. Рыбаков выдвинул гипотезу, что культ Лады имеет индоевропейские корни, сопоставляя её с древнегреческой богиней Лето и древнеримской Латоной.
Песенный рефрен «дид-ладо» некоторыми исследователями фольклора воспринимается как прославление Лады вместе с её третьим сыном по имени Дид, бога супружеской любви.
Интерпретация в свете этимологии.
О. Н. Трубачёв считает неприемлемыми обе крайности, порождённые неясностью слова — как возведение Лады в ранг божества, так и отнесение этого слова к бессмысленному песенному рефрену. Исследователь трактует слово в контексте славянских терминов родства.
Согласно мнению Трубачёва, праслав. *lada восходит к индоевропейскому корню *aldh- «выросший, зрелый», который дал в германском aldi- «человек». Таким образом, первичным значением славянского слова он считает «старший, муж, мужчина» (ср. упоминание лад — возлюбленных мужей — в «Слове о полку Игореве»). Перенесение этого слова на женщину — вторично. В качестве сравнительного материала Трубачёвым привлекается литовское имя Aldona, которое может восходить к предполагаемому термину родства *alda(s) = др.-рус. лада при помощи суффикса -ona.
Песенный рефрен дед-ладо/дид-ладо восстанавливается для общеславянского как *d;d lada, то есть это название старшего родича (дед) и именное определение при нём. Возможно также сопоставление дид с балтийский корнем did- «большой, великий» (лит. didelis «большой», didus «величественный»).
Образ в современной культуре - М. Пресняков (1998). Лада. «Ладодение» — праздник, которому многие источники в рунете приписывают древнеславянское происхождение, и который, согласно им же, отмечался у славян ежегодно, 30 марта. Если существование богини Лады, которой якобы посвящён этот праздник — предмет спора среди исследователей славянской культуры, то праздник Ладодения не упоминается вовсе. Праздник эпизодически отмечается неоязычниками и в реальной жизни.
Согласно информации, распространённой в интернете, «Ладодение», как и любой другой языческий праздник, сопровождался у древних славян особыми обрядами. Юноши и девушки водили первые весенние хороводы и пели народные песни воспевающие богиню Ладу. Женщины забирались на любые имеющиеся возвышения — горки, стога, крыши домов и т. п., и призывали весну воздевая руки к небу. Также, якобы, в этот день была традиция выпекать хлеб в виде журавликов, которые не только ели, но и использовали как обереги, которые клали как можно выше над дверью, чтобы сохранить жизненное пространство.
Сайт «Календарь праздников» утверждает, что с этим праздником у славян связано поверье, что из сказочной страны — Вырии возвращаются птицы и потому встречая их было принято кобениться — подражать танцам птиц (слово «выкобениваться» до сих пор нередко используется в повседневной русской речи, однако его первоначальные смысл утрачен и ныне используется с иным значением).