Я брёл по выжженным пустыням,
Тоской и жаждой томим,
На горизонт мутно-синем
Вставали марева как дым.
Озёра стлались и синели,
На них качались корабли...
Я подходил, они бледнели
И тихо таяли вдали.
И вновь я брёл по зыбким кручам,
И наконец бессильно лёг -
И вдруг, у губ в песках сыпучих
Увидел тихий ручеёк.
Журча, прозрачный и хрустальный,
Он пробирался по песку,
И в нём, усталый и печальный,
Я утолил свою тоску.
Лежал я долго, отдыхая,
Дремал и грезил у ключа,
Следил как струйка ключевая
Бежала, мирно лепеча...
И кто-то мне сказал жестокий:
«Вставай, скиталец, путь не ждёт!
Вставай усталый, одинокий,
Иди вперёд, иди вперёд!»
Тоской и жаждой томимый,
Я вновь один бреду в пыли,
А там, легки, неуловимы,
Струятся марева вдали...
18 мая 1917