К вере шли путями окольными,
Хоть душила советская власть.
И беднела земля колокольнями
И бесились придворные всласть.
А детей своих тайно крестили,
Отпевали усопших, родных.
Причащались, к вечерне ходили,
Только б люди не видели их.
Даже Сталин и тот вне закона,
От фашистских, нахлынувших сил
Патриарха с Казанской иконой,
Облететь всю Москву попросил.
С верой нынче опять перекосы,
Рядом в храме чиновник и вор.
Судит хор людской, многоголосый,
Лишь Господь объявит приговор.