Сплюнутый после удара по морде
Зуб, отскочивший в желтую пыль,
Вросший, и корни пустивший вроде,
Вроде сад-город, а вроде степной ковыль.
Каждый здесь дом одинок и строен
И одинаков, как колос в снопе.
Чистым и светлым задуман и скроен,
Но подхватить спорынью успел.
Разнокалиберных лоджий так много,
Что элегантности нет и следа,
И почти каждая здесь дорога,
Как правило, не ведет никуда.
Пути иногда упираются в море,
В непроходимый лес, океан, хребет,
А мы опоясаны, мне на горе,
Ни рвом, ни стеной, а сходящим на нет
Подобием улиц с одной стороной,
Второй – превращающейся в пустырь,
Не напрягающей нерв глазной
Своей разновидностью черных дыр.
2
По раннему снегу, по талой воде
Мой путь, о котором я завтра забуду,
Набивший оскомину путь по нигде
Несуществующему маршруту.
Аппендикс дорожного полотна,
Повисший над снежным безбрежным полем,
Отсыпано манны небесной сполна
Нашедшим здесь землю, обитель и волю.
Волю - сидеть как Илья на печи,
Не утруждая ни мозг и ни ноги,
Волю - вернуться с работы в ночи,
Двухчасовую осилив дорогу.
3
«Плодитесь!» - лысеющий Бог приказал,
Прищурившись хитро под ленинской кепкой,
Последнему гаду, который сползал
По сходням ковчега прочь с палубы крепкой.
И мы расплодились так быстро, как клоны,
От взрыва большого как звездная пыль…
Но городов не бывает, к слову,
Без повитух… и еще без могил.
Да и родятся они, как люди,
Из воли, желанья, любви и боли,
Когда не желающий странствовать более
Себе говорит однажды: «Здесь будет…»
4
«Здесь будет!» - скажет вчерашний бродяга,
Ошалев от огромности этих звезд,
Перед тем, как на лысую гору втянет
Первый камень, чтоб там он врос.
Неподвластный огню и тленью,
Основаньем ставший первому дому,
А позднее всему селенью,
Что простерлось под той звездою.
5
Усмехнувшись улыбкой тонкой,
Не обнажившей и зубы даже,
Хитрый бог не разделит наше
Ликованье, будь его тонны.
Пусть вчерашний учебник учит
Сентиментам к могилам дедов…
Золотому импланту лучше
У Садового…,чтоб в пределах…