Один король, о черни век радея,
Купил шутов поярче, побойчее,
Чтоб скучность коронации "убить"
И церемонией народ развеселить.
И хохму "острым соусом" приправив,
Король шутам пообещал, что сядет править
Из них тот, скажем, годиков на пять, на шесть,
Кто королевскую сыграет лучше честь,
Кто расположится уютнее на троне
Не токмо мыслию презренной о короне,
Но и - высокой, чтоб не первый год
Душой и сердцем ублажать народ.
Шуты восприняли подачу «на ура!»
Надо сказать, и были мастера
Те, что в порфире короля блистали,
Да только «копия об его трон сломали»...
И лишь последний, им искомый идеал,
Правдивей всех исполнил ритуал,
И преклонилась даже ему знать,
И каждый короля в нём смог узнать.
«На что сдалась короны мне аренда?!.»
Смекнул король, взглянув на «конкурента».
Сообразив, что и народ не весел,
На церемонии шута... Повесил.
Бубенчики похожи на корону,
Которую король не проворонит,
И всякий прочий, кто б в ней ни был, - шут.
Ведь лишь бубенчики шутам идут.
Как послевкусие мне предстаёт расклад такой:
Суровый обеспечен тем покой,
Кто, к власти устремясь в своём пути,
Решил поцарствовать, где призван был шутить.
На том уже споткнулся, и не раз,
Вообразивший себя джокером паяц.
Жизнь весела, друзья, и выводы просты -
Шутя, не метят короли в шуты!