******
1. Ольга Рачицкая "Про Клаву"
Юный день разыгрался в окошке.
Озорник, бабке в глаз не свети!
Намывает гостей чья-то кошка.
Вот бы котика мне завести...
Размечталась! Забудь про забаву!
Под присмотром, и то - хорошо.
Бог послал напоследок мне Клаву.
С ней и простынь холщовая - шёлк.
Поначалу я здесь тосковала:
Всё чужое; суп в мисках дают;
И читаешь в глазах персонала:
- Не кафе! - стариковский приют.
С Клавой жизнь по-другому!
На палку
Прицепляем строптивый носок.
Клава крикнет:
- С утра - на рыбалку!
Ловим ноги как рыбу в сачок.
А ступня - непослушно-чужая
И неловкою стала рука...
Выпьем на ночь некрепкого чая.
Где картишки?
Давай в "дурака"!
После Клавы остались две кофты.
Большеваты, но кофты - новьё.
Утешали соседки неловко:
Отстрадала, мол, Клава своё.
...Дни кружат, перья в вечность роняя.
Озорник тоже встал на крыло.
Захвати и меня, улетая!
Там, где Клава, наверно, светло...
7,5 Рассказ в стихах. Лёгкий, бесхитростный и добрый. Грустный, конечно, но очень светлый.
2. Бантос Илья "Ave завоеванным городам"
Чертовы смертельные игрища -
Утром ненавидишь любые сны,
Намертво привязанный щит ища
Где угодно, кроме своей спины,
К вечеру - пустыню, жару, вино,
Щит (четыре года не находил).
Быть легионером и жить войной
Сложно, когда ты давно один.
Но солнце обуславливает лимит
Времени, в котором течет тоска.
Миру не до лирики, так как "мир" -
Слово, состоящее из песка.
Ты ползешь. Ты пробуешь на язык,
Теменем ударившись в небеса,
Вскидываешь взгляд, и, как двух борзых,
Город обретает твои глаза,
Ибо понимаешь, что сотни вер,
Культов и религий обречены.
Толку в проклинающих "белый свет"?
"Белый" только этот кусок стены.
Или седина. Но зрачком тиски
внешнего периметра не разжать,
И не оправдаешь свои виски,
Если перемирие - это шанс.
Пусть война закончится на кресте -
Лучшего не видевший никогда,
Ты развел огни, как любой из тех,
Кто приучен стенами нападать.
Натиск, отступление, серебро
Плавящихся в жарком бою петель,
Стон не удержавших тебя ворот,
Эхом отдается в твоем щите.
Все как по канонам, ты сам хитришь,
Не искав ни труса, ни подлеца,
И от внешних стен совершаешь три
Вылазки до внутреннего кольца...
Город успокоен, с его трибун
Выпады давно не так остры,
Но, увидев даже шутливый бунт,
Ты несешь пылающие костры.
Ночь. Ты поднимаешь глаза к звезде.
Средь песков пустыни торчит игла
Шпиля. Ты не помнишь, что ищешь здесь
Армию, которая полегла.
Быть легионером - вести войну
Мастерски, естественно, в никуда,
Чтобы перед смертью мечтать шепнуть
"Аве" завоеванным городам.
6 Отличное мощное начало.
От образа «вскинуть взгляд, будто двух собак» - спотыкаюсь и задумываюсь. «Город обретает твои глаза» - хорошо. Но взгляд – как собака? Не понимаю.
«Толку в проклинающих белый свет» - непонятно, причём тут эти Проклинающие, но ладно... автор их знает, автор с ними... согласен!
То есть, «толку в проклинающих белый свет – много!»
Однако.
«И не оправдаешь свои виски» - а зачем их оправдывать? И верно ли читатель догадывается, что виски обвиняются в том, что они белые? – две борзые собаки накинулись на белые волосы и ворчат, вгрызаясь.
Какое перемирие? Какой шанс? К чему? Шанс на что?
Дальше помолчу, не стану тратить время своё и читателей.
В общем, намёк на войну, переход к ней состоялся в воображении автора, но до читателя донесён не был. Автору показалось, будто «и так всё понятно»? – возможно. В моём случае автор ошибся: мне непонятно.
Я в растерянности. Первые 12 строчек – безусловная «десятка»! Вторая часть стихотворения – «4».
И вычту балл за длинноту.
(10+4):2-1=6
3. Алексв "Абсурд номер три"
Трудился кролик, царь всея норы - на сборе тайн - карьерным самосвалом.
Стекало время ладаном с коры и корочкой в подкорке застывало.
А я был пойман цепким янтарём, застрял в смоле реликтовым москитом.
Век щерил пасть пещерным бытиём, врастал под кожу когтем-сталактитом.
Что наша жизнь? Игра в одни врата. Абсурдный сон, внезапная побудка.
Логичных схем пустая простота чревата несварением рассудка.
Пиши молитвы, жалобы, стихи. Но вечность - ей всего на свете мало.
Ищи-свищи в парсеках шелухи своё зерно вселенского начала.
...Чужая память дёргает висок, контрольный гвоздь в ботинке и в затылке.
Порвались связь времен и мой носок, в последний раз заштопываю дырки.
И чушь порю, пришитую - не мной. Но поздно, жизнь записана и спета.
Дан пир чумной, построен рай земной, и васильки оборваны в то лето,
Когда - не я - счастливый и шальной шёл бережком вдоль синей-синей речки.
И конь летел над полем вороной, и к облакам душа рвалась с уздечки.
Вокруг хватало воздуха и слов, подсказки в сказке есть - решайте ребус,
Что б выйти из подполья трёх углов на свет зари рубить дорогу к небу...
Спокойной ночи всем, кто вне игры. А кто в игре, равняйтесь на Степашку!
Секреты гор лежат в дыре норы, мир наизнанку - души нараспашку...
А глубока ли пропасть молока? Спроси у звезд, бери и причащайся!
Янтарь разбит. Летит на свет мошка. И я лечу, услышав: -Возвращайся!
9 Прочитала. Вопросов не возникло. Написано грамотно, сюжет развит, рифмы не бьют по глазам, ритм аккуратный.
Но самое главное – смысл. Он есть и понравился. Такая вкусовщина.
4. Речная Нимфа "Свет пополам со тьмой"
Ночь скрутила меня, спеленала сном, уложила ничком в колыбель беды.
На стене под зашторенным тьмой окном кто-то вывел углём: «не давать воды».
Сон мой был как жажда, как дым-пожар: отступление, ужас, кромешный мрак.
Кто-то падал, а кто-то ещё бежал, время сжалось пружиной, и было так,
как бывает в последний предсмертный миг: череда быстротечных минут и дней,
склейки плёнки, разрывы, беззвучный крик, мамин профиль и всё, что случилось с ней.
Укоризна забытых в земле костей. Подноготная правда, в крови бинты.
Похоронных повесток и повестей односложность. Плакаты с багровым «Ты!».
Под обстрелом, под рвущим людей огнём, нити смерти продёргивая в прицел,
мы искали надежду и веру в Нём. И крестились тайком, кто остался цел.
Каждый брошенный в нети армейский взвод вразнобой отзывался последним «За…»
В этот первый, для многих последний год слёзы лились невольно и жгли глаза.
Запах пороха стал навсегда знаком, кровь и пот пропитали страну насквозь.
Где усталым шагом, а где ползком, вместе с теми, с кем прежде вразрез и врозь,
мы всходили на гору, где три креста не могли уместить миллионы тел.
И гвоздей не хватало полстам из ста. Дождь кропил нас водою, а ветер пел
про не отданный к сроку священный долг. Но и мытари тоже стояли здесь:
среди агнцев нередко встречался волк. Или пёс. Было тесно - ни лечь, ни сесть.
Эта очередь в небо вилась змеёй, шаг за шагом, у каждого свой черёд.
Причащались свинцом и сырой землёй, и никто не пытался пролезть вперёд.
Здесь уже не встречались ни комья лжи, ни репьи стыда, ни мотки страстей.
Было поздно жечь письма, точить ножи, было поздно гадать о цене мастей.
Без разбора чинов и былых заслуг жернова растирали зерно в муку:
беззаветных героев и подлых сук, и последних, и первых в своём полку.
На пороге вечности, на краю, нас встречал молчаливый и грустный Бог.
И когда Он руку сжимал мою, мне открылось: иного Он дать не мог.
Только этот свет пополам со тьмой. Только эту жажду, сухой песок.
Только этот крест, этот смертный бой. Только страшный век, только краткий срок.
9,5 No comments. Респект.
Comments: накал не отпускает. Мощно, больно, справедливо.
5. Гольгертс "Плохоть"
Вот уж который год, как исключён из списка
марочный алкоголь. Прислушиваясь к писку
времени, я наблюдаю жизнь разбитую на отрезки
не связанные между собой. Контраст, действительно, резкий.
Точно различные люди во мне отчаянно, жарко спорят.
Комсомолец-спортсмен, что бандитской заточкой распорот
и неровно зашит; процветающий кооператор;
бомж, собирающий алюминий, цитирующий Сократа;
и, конечно, поэт, отвергающий рифму на "... ает".
Впрочем, есть несомненно одно, что объединяет
их всех. То, что бывает явным, но чаще скрыто
за пустыми словами. Остатки пиршества сибарита,
воспоминания, которые чище и выше сплетни.
Первый закон природы, первый и он же последний.
Будь то томление духа или влечение плоти,
скорость биения сердца кто-то сочтёт за похоть.
Мне почему-то не хочется думать сегодня об этом плохо.
5 Знаете, я поставлю «5» не за огрехи, а за прохладцу. Автор, несомненно, знает и любовь и страсть, но тут как-то себя не показал. Я уверена, что автор может лучше.
«рифма на ...ает» - ну это совсем, Автор. Фи.
6. Валерий Луккарев "Прокапенгагенское"
Как только денежек накопим,
С тобой мы двинем в Гагенкопен
И там заботы все утопим
В каналах и в вине.
А может и копить не будем,
Ведь в Капенгоген путь нетруден,
За руль и с песней! Пусть же люди
Завидавают мне.
Я верю: нам помогут боги
И европейские дороги,
У них ГАИ не очень строги,
Мы быстро долетим.
По-ихнему я знаю «биттэ»,
В кафе пивка закажем литр,
Попьем, а после уж мой свитер
Русалке отдадим.
Нам Андерсен спасибо скажет,
А может королева даже -
Ну, сколько девушке на пляже
Томиться в неглиже?
Ведь там туристов столько ходит,
А ей при всем честном народе
На камне при любой погоде
Не комильфо уже.
Ах, Гогенкапен – город-чудо,
Чудней себе представить трудно,
Там чудеса и днем, и утром,
И каждый час…
А мы пройдемся хиппи-лэндом,
Ты назовешь меня бой-френдом
И, может, даже хэппи-эндом
Лав-стори кончится у нас.
9 Ну, нельзя так с русским языком! «Завидавают» - ну, кто так пишет? «Завидывают» - и никак иначе. Проверочное слово «завидывали».
Я ужасно великодушно закрываю глаза на ашыпку и с ухмылкой ляпаю «девятку». Я такая добрюка.
7. Неведома Зверушка "Солнце"
Солнце выйдет из туч и посмотрит на люд,
Лучезарно, тепло, вдохновенно.
Ты подумаешь: Север не так уж и лют
И не так уж мрачны эти стены.
Ты подумаешь: Жизнь - это легкий мотив,
Это вишня, цветущая в мае.
Древний змей равнодушия сменит извив,
Из объятий тебя выпуская
В бирюзовые волны, блистательный свет,
Напитаться живительной силой.
Ты подумаешь: Правда - грядущего нет!
И навряд ли прошедшее было.
Ты почувствуешь краткую суть бытия
И значительность каждого мига.
Ты захочешь бороться, гореть и менять,
Без учета регалий и выгод.
Не беречь для себя, а делиться теплом
Без остатка, легко, вдохновенно.
Жить сейчас, перестав оставлять "на потом"
Огонек, что влечет к переменам...
Солнце скроется в тучах, итог подводя:
Твой запал в беспросветности канет.
Равнодушие снова обнимет тебя
Как змея остывающий камень.
8,5 «Змей сменит извив»? – не комильфо.
Всё остальное – отлично. Я бы поставила «девятку», но скину полбалла за небрежность.
8. Жиль Де Брюн "О поездах и людях"
Как поезда, уходим точно в срок,
и опоздавших сразу забываем.
Считаем вёрсты пройденных дорог,
консервы душ неловко открываем.
Не разбавляя спирт, за счастье пьём,
но сухари размачиваем в чае.
Сдаём себя недорого внаём,
звеним в карманах мелочью, ключами.
Билетов нет. И расписаний нет.
Закрыты кассы, словно бы нарочно.
Вокзал вздыхает поезду вослед
и крестит рельсы железнодорожно.
А мы опять страшимся катастроф -
чуть вспыхивая, сразу угасаем.
Затачиваем грифели остро
и смыслы между строчками бросаем.
Бросаем, нас бросают. Впереди -
тупик, где спят разбитые вагоны.
Им снятся перегоны и пути.
Гудок басит – кому он здесь, о ком он?
Здесь в тамбуре в слой краски на стене
вцарапано: «Не кайся и не бойся.
Готовься к наступающей зиме.
И к будущему времени готовься».
7,5 «Вокзал вздыхает поезду вослед
и крестит рельсы железнодорожно.»
В остальном немножко слабее. Это мне жаль, потому что
«Вокзал вздыхает поезду вослед
и крестит рельсы железнодорожно.» -
просто замечательно.
Автор сохраняет следование образу, не мечется, но дальше аналогичных находок нет, чуточку дальше попроще.
9. Владимир Сорочкин "Последний снег"
А всё-таки и к нам пришла весна:
Сугробы почернели, как вина,
Как горы слов с их грязной правотою,
И плавит солнце снежную руду,
Как ни крути, а на её роду
Написано стать вешнюю водою.
…И, уходя под утро, невзначай
Последний снег зима швырнёт на чай
Зевакам за ближайшей подворотней,
И с ним сойдёт на прежние места
Вселенская святая простота
С крахмальной чистотою первородной.
Прощаясь, проливаясь молоком,
Пылает стынь белёсым огоньком
Над фитилём, венчающим огарок,
И скудость дней уже не столь важна,
И долгою окажется весна,
А снег сегодня выпал – как подарок.
8 Третья часть: «скудость дней уже не так важна» - ослабила общее впечатление.
Хорошо, ярко, своеобразно («свое-образно»).
«Горы слов с их грязной правотою»
10. Смелянская Елена "Танец февральской поземки"
К концу подходят долгие гастроли
Волшебного театра зимних грёз.
Метель устала петь, ослаб мороз,
И стонут ели от тяжёлой доли -
Стоять и не ронять хрустальных слёз.
Лишь юная беспечная позёмка,
К порывистым ветрам сбежав в поля,
Отваги набралась, и вуаля! -
С небрежной беззаботностью ребёнка
Легко скользит по сцене февраля.
Расправив между белых декораций
Тончайшую прозрачную вуаль,
Кружит, почти невидима. Как жаль,
Без криков "Бис!", восторгов и оваций
Уносится в серебряную даль.
И там, куда весной уходят зимы,
Поддерживая дней круговорот,
Она окрепнет, силу наберёт,
Получит роль холодной снежной примы
И вьюгой возвратится через год.
7,5 «И стонут ели от тяжёлой доли –
Стоять и не ронять хрустальных слёз»
Изящно. Сложно сравнивать с уже прочитанными стихами – это как сравнивать солёное и пушистое. Ну, так я не буду сравнивать.
11. Селена Ка "Янтарные костры"
Ало-рыжий, безумный, лихой пожар
из листвы облетевшей ещё не стих,
но зима, над умолкшей землей ворожа,
прячет снежные хлопья в сухой горсти.
Саксофонно звучит моросящий дождь,
будто стонет, прощаясь в последний раз,
ранний холод бесчувственен и толстокож:
он не слышит во тьме ни дождя, ни нас –
не готовых к метельно-седым ночам
и беззвёздно-дремотной декабрьской мгле,
мы испили кленовый дурманящий чай,
мы познали медовых закатов плен,
привязались к теплу вечеров цветных,
словно пара бездомных и верных псов –
в двух шагах от космато-угрюмой зимы,
в сантиметре от гордых стальных снегов.
Мы по локоть увязли в осенних снах,
не поверив ершистым сквозным ветрам.
Посмотри: журавлиная нить в небесах –
это осень уходит в далёкий край –
за моря, за леса, словно в мир иной,
так похожий на тот, где ютится смерть.
Ты не плачь…потому, что вдвоём суждено
нам в последних янтарных кострах
сгореть.
4,5 Невнятности: «не поверив ершистым сквозным ветрам» - а что сказали ветра?
«Далёкий край» похож на «мир иной», а тот, в свою очередь, похож на мир иной (устойчивое выражение, означающее загробный мир), юдоль смерти.
С чем сравню масло? – со сливочным маслом.
В общем, логическая ошибка.
12. Юрий Рехтер "Золотой жук"
Когда, разрезав ночи зонтик,
Как нож, вскрывающий консервы,
Жук золотой над горизонтом
Пылает мощью непомерной,
И в удивлении природа,
Вся - от травинки до вулкана,
Глядит на волшебство восхода,
Как на всплывающий "Титаник",
Мне кажется, что в этой части
Начала выхода из тени,
Таится знание и счастье
Дня первого от сотворенья.
6 Ёмко. Ярко.
13. Виктор Колесников 6 "Стук сердечный подвластен руке"
...теперь ты понял, почему моё
Не бьётся сердце под твоей рукою.
Анна Ахматова
Стук сердечный подвластен руке,
Как бичу цирковая кобыла,
Что по кругу бежит. Так в тоске
Отдавалась ты, но не любила.
По опилкам ты мчишься, несёшь
Седока. Запрокинута морда.
Но ни воли, ни счастья. Не в счёт,
Что вся в пене и рвётся аорта.
Ты других не забудешь бегов-
По лугам, по ромашкам, по росам.
Как летел дикий топот с подков!
Как рассвет был тогда ярко-розов!
Как рвалась ты, забыв об узде!
Как ты ржала, не чувствуя ржанья!
Это было в летящей судьбе,
И не будет таким подражанье.
3 Аорта в пене? Это ноздря? Или при инфаркте кровь вскипает, превращаясь в пену? Я не в курсе, я не медик. Мне показался образ неаккуратным.
«По камням, по лужам, по росе» - прямая цитата из Высоцкого (это не минус, это нормально)
Но: «топот летел с подков»? Серьёзно?
В общем, слабовато.
14. Филипп Андреевич Хаустов "СТИХИ, СОЧИНЁННЫЕ НОЧЬЮ ВО ВРЕМЯ БЕССОННИЦЫ"
Свищет в поле печенег,
слышит землю, слышит снег,
видит небо, видит свет,
чует небыль, чует след.
То ли крови, то ли крова
в свете ищет он сурово.
Вброд и вбред на гибель свету
печенег бредёт по следу.
Месяц блещет под косой,
полоумный и косой.
Млечный Путь в носу сидит,
смутен, бледен и сердит.
Туча чёрная в усах
в чистом поле сеет страх.
Солнце красное во рту
за собой ведёт орду.
На груди лежит земля,
на земле стоит зима.
Засыпает землю снег,
засыпает печенег.
Господи, помилуй,
Господи, помилуй.
Сохрани наш хрупкий сон,
от орды поставь заслон,
даруй нам надёжный кров
от метелей и ветров,
чтобы каждый из-под снега
в жизни будущего века
вышел правым и святым,
словно травы и цветы,
чтобы ненависть и зло
в небыль ада унесло,
чтобы небо голубело
и земля под небом пела:
слава Тебе, Боже,
слава Тебе, Боже.
На земле стоит весна,
ни зимы, ни тьмы, ни сна.
Слава Тебе, Боже,
слава Тебе, Боже.
2,5 Ну, так, школьное упражнение. Считание овец перед сном.
15. Екатерина Падукова "Грустью немолодой"
Грустью немолодой –
Осень в мою ладонь…
Хочешь, забудь – утрой
Боль мою… Ледяной
Мимо пройду, не тронь –
Тронешь, растаю…
Струйкою дождевой,
Пьяной водой, листвой
Осень – в моё вино…
Хочешь, забуду… но
Не оглянись – с собой
Не совладаю…
Не отзовись – не смей,
Слабая, но слабей
Стану… Любви настой
Не отпивай, постой! –
Будешь не рад себе…
Я знаю…
5 «Хочешь – побудь утрой» - «Не хочешь – побудь вечерой»
Я бы предложила: «Хочешь – удвой, утрой»
В целом мило и страстно, но последнее «Я знаю» хмм... в общем, роняет накал.
16. Николай Четверг "Хромоногое"
Всё, что захочется, только вчерне -
белую кошку на белой стене
не разглядишь
без выкрутасов окурка:
вот вам и новый роскошный фетиш
для повзрослевших придурков.
Хвост или хобот теперь всё равно,
чем сотворишь на подрамнике снов
хитрый квадрат -
новый виток да свершится!
Только бы первым хватало наград
и размножались синицы.
Так и зарос бузиной огород,
пипл не хавает – значит, урод
и не дорос
до понимания истин.
…где-то на райские яблочки спрос
и на мускатные кисти.
2,5 «В огороде бузина, а в Киеве дядька» - чуточку не достаёт до отрывного абсурда. Недостаточно самобытно, недостаточно глупо.
17. Феликс Гойхман "Жернова"
Я родился в семье жерновов.
Впрочем, путь у гранитов и злаков
в наше время почти одинаков,
сквозь муку, до блинов и домов.
Значит наша работа в цене,
коль дворцы, как блины, однолики,
коль творцы, как лгуны, не велики,
и как тени, бегут по стене.
Значит нету другого творца,
не из нашего тяжкого круга.
А когда нам приходится туго,
мы скребем по живому друг друга,
до крови, до кости, до конца.
7 «Творцы... бегут по стене». Автора надо укусить.
Отличное начало, отличная концовка. Середина выпала.
18. Галия Гали "Вокзал"
Здесь всё, как раньше,
небо, рельсы, шпалы
и вдоль дороги строем – тополя.
Но возле обветшалого вокзала
травою заросла давно земля.
Куда-то вдаль умчались паровозы
извивами заброшенных путей,
но, кажется,
вернуться им не поздно
в мир повзрослевших
сказок и детей...
Вот-вот, гляди, горячий
поезд хлебный
за поворотом выкрикнет
«ту - ту!»
и дымом перепачканное небо
испуганно
отпрянет в высоту.
5,5 Так спокойненько, банальненько – и вдруг такая концовка! Хорошо.
19. Вайлит "Инстинкт волчицы"
Долго в пару партнёра искала, ходила кругами.
Землю нюхала, ветви лизала, сдирала кору.
Оставляла зацепки, так самки нередко лукавят,
а потом ветер слушала. Воет...другие орут.
У природы нет лишних движений - поставила точку,
разорвав нескончаемый бег, запретила бежать.
Что искалось - нашлось, пусть повоет луна в одиночку.
Да и голос не тот, потому что почти уже мать.
На исходе апреля молчала так крепко, что муха
пролетавшая мимо, звенела в такой тишине.
Ощенилась тремя. Филин раньше три раза проухал.
Она позже расскажет об этом подруге-луне.
Потекли день за днём, торопилось строптивое лето.
Солнце шпарило, словно взбесилось, по корке-земле.
Молока не хватало, что есть в кислоту перегрето,
а от птичьих яиц желтизной растекался омлет.
Приходилось щенят оставлять. Им мясного бы нужно.
А матёрый уходит от логова так далеко.
Бродят разные звери, и есть кто с волками не дружен.
Это в сказках извечно рисуют коварных волков.
Отошла на минутку в черничник, застыла в тревоге.
Нехорошим чутьё повело пересохшую пасть.
И рванула назад, посшибав всё подряд по дороге...
У гнезда рыжий лис...заметался, и в сторону - шасть.
Опустилось закатное солнце расплавленным кругом.
Появился матёрый с добычей...как тихо, мертво.
На тропе клочья алого цвета, щенок и подруга,
а двоих не видать. Опоздал. Но спасла одного.
Он завыл на луну, а она просто тихо сидела,
безразличная к смерти животной, к еде и питью.
Понимаешь её?
Понимаю...такое вот дело -
за детей я, скорее всего, как волчица - убью.
4 В прозе бы это рассказать. Коряво написано.
20. Маштаков "Чай в осенних сумерках"
Ну, что же ты, надежда вечная,
Не приходила так давно?
Осенним дождиком зачерчено,
Уже закрытое oкно,
Как будто печь уже натоплена,
Как будто ужин разогрет,
И речь к любимой приготовлена,
Только любимой нет, как нет.
Обжёгся? Или только кажимость,
Что кружка чая горяча?
Слова любви друг другу скажем мы,
Котомка соскользнёт с плеча,
И залетают быстро ангелы,
Любовь у сумерек отняв,
И упадём мы будто со скалы,
Сердцебиение уняв.
И прикоснувшись к вечной жалости,
Предвосхищая звездопад,
Попросим Бога, - ну, пожалуйста,
Перенеси меня назад,
Туда, где лодочка качается
В призывно голубой волне,
Туда, где счастье не кончается,
Где ты сказала это мне.
И будет длиться эта кажимость,
Переливаясь теплотой,
И голоса услышим даже мы,
О щёку опершись рукой,
Услышим треск в печи пылающей,
Увидим сполохи огня,
И поглядим уничтожающе
Я на тебя, ты на меня.
В подзатянувшемся молчании,
В густом настое пряных трав,
Свои желанья замечаем мы,
Сердцебиение уняв,
Забрезжится надежда прежняя
Через туманное давно,
Дождём зачертится небрежно так
В осенних сумерках oкно.
3 Поменяйте словами «Любимой только нет, как нет» - иначе ударение в слове «толькА»
«Кажимость» - нравится.
«ангелы... любовь у сумерек отняв» - беспомощно.
Рифма «ангелЫ – со скалы» - оригинально.
«туманное давно» = «прекрасное далёко» - вот только рифмы слышатся не столь прекрасная и нетуманная. Это минус.
Но «кажимость» - это плюс. Это своё.
21. Бонзо Бонзо "Ожидание"
я память полюбил с недавних пор
мне по душе теперь неспешный перебор
старинных карточек чарующего ряда
вот темный вяз вот тяжесть листопада
открытка с видом на ротонду с вод
а где же мама? третья слева – вот
я полюбил с годами тишину
подобна очарованному сну
которая и белый мёд которой
наскучит мне наверное нескоро
когда ты нем тебе не нужен слух
он пуст и тщетен - пусть я буду глух
мне по летам давно уж должно сметь
я скоро полюблю должно быть смерть
ее зрачков нездешнюю прохладу
дождусь ее мы оба будем рады
но за секунду до небытия
заплачу горько может быть и я
дитя мое любимая моя
6 Песенно. Запятые приходится домысливать.
Текст очень простой, но грамотный и настроенческой.
22. Дарья Дадли "На смерть Бобина"
нет хорошей жены –
не будет хорошей вдовы.
Бобин, Вы были всё время
со временем
прочно на «Вы».
о чём же Вы думали, Бобин,
спеша второпях на поклоны?
Вы думали – Бродского клон Вы?
по факту Вы – клоун.
Бобин – взгляните на мир,
коль не пришлось до сих пор:
в Эритрее сажают всех тех, кто не мил,
в Ливии отстреливают аэропорт,
на оффшорах Гренландии нонсенс – отсутствие льда…
посмотрите же, Бобин, скорее,
смотрите сюда:
Ваш стишок не летает по свету
бегущей строкой!
Бобин – кто Вас учил?
профком? Дэвид Линч? среда?
советская фишка:
"он так, твою мать, страдал"!
жить здесь и сейчас –
не входит в Ваш кодекс правил?
Вам дали, голубчик мой, шанс, -
и Вы этот шанс про**али.
такой откровенный накал,
а развязки всё нет и нет…
Вы верите, право, что Первый Канал
Вас достанет из собственных недр
по случаю смерти? я думаю,
Ваша стихия – фейсбук.
а даже, вернее, Вам – жить на Стихи.ре,
как только испустите дух…
нет хорошей жены?
желаю Вам прочих благ.
Бобин, откуда же знали мы,
что жить – это лишь «едва»?!!
я хочу Вас обнять – налету Вас обнять и со свистом!
так как Бобин, Вы – бомба! Вы – хамер, Вы…
ах, какое же свинство! какое же, Бобин, свинство,
что Вы – третий день мертвы…
6 Насмешливая поэтеска с пахитоской. Вертинский. Начало века.
Образ безукоризнен.
23. Эдмар "Треугольный остаток"
Квадратное солнце в квадратном окошке,
Квадратное облако в небе квадратном,
В квадратном дворе - две квадратные кошки
Следят за вороной квадратной злорадно.
Под арку квадратную, воя надсадно,
Дублируя сизые кубики дыма -
Заехал неспешно бульдозер квадратный
И мусор квадратный толкнул одержимо.
Квадратная дама с квадратной собачкой
За угол прошла, улыбаясь квадратно...
Ну где же... вчерашнего зелья заначка? -
Пора мне увидеть бы мир адекватно!
Так вот же... бутылка лежит аккуратно,
В углу под столом... Вспоминаю... Прикольно!
Вчера объявили - всё будет квадратным,
А я вот, балбес - до сих пор треугольный!
8 Самокритично. Иронично. Добродушное подтрунивание.
24. Новикова Таня "Грека"
Всё по нормам. Все по норам. За окном темно.
Только ты, дружок, играешь в авторском кино,
где не знаешь, что подкинет утром режиссёр.
Погружаешься в сценарий и несёт-несёт.
Едешь-едешь через Волгу задом наперёд.
Щука, бросив воз с поклажей, в камышах орёт.
Лебедь больше не летает, говорит: «Каюк!
Вон по небу крокодилы ринулись на юг.»
Никодим один остался на речной мели.
На хромой кобыле карпы смылись в Сомали.
Эх, кому молиться нынче: Зевсу, Кришне, Ра?
Грека, Грека, успокойся. Это свистнул рак.
7 Улыбательно. Ернически. Легко.
25. Евгений Феодоров "Девочка и океан"
... и бабочка, которая вылетит
из длинного носа Г.Х. Андерсена...
Артур Лундквист
Девочка шла берегом океана.
Длинные волны растягивались вдоль берега,
пытались обратить на себя внимание
и завлечь в свою незамысловатую игру:
то пеной пощекочут её розовые пятки,
то выкатят камешек, похожий на глаз акулы,
а то и вовсе – плеснут горстью брызг по коленкам.
Мимо проплывали белые лайнеры
и с торжественной важностью сваливались за горизонт.
Но девочка не мечтала о дальних странах.
В её воображении творилась Вселенная,
поэтому не торопилась она и терпеливо собирала
плоские крапчатые камешки и перламутровые обломки.
А город многоглазо пялился и ничего не видел.
Когда лето свежо и прекрасно, как новорождённый феникс,
когда по ночам – в который раз! в который раз! – снится
римское уличное кафе под полосатым зонтом
и стаканчик мороженого с каплей яблочного вина,
когда полинял, отклеился и пропал в сквозняке
некогда близкий и почти родной образ,
самое время – берег неизменного океана,
а камни и обломки – самый подходящий материал
для рисунков освободившегося воображенья.
Никакой тайны, никакого чрезвычайного происшествия…
Но у картин, у девчоночьих рисунков и у настоящих стихов
есть неистребимое свойство: они оживают –
и их вселенная распространяется по земле.
И если однажды, выглянув в полдень из океана,
вам пропоёт «доброе утро» перламутровая рыбка,
а над головой, вынырнув из облака, как из детского сна,
по-щенячьи тявкнет своё «тра-ля» перламутровая птица,
не паникуйте, но постарайтесь по-дружески удивиться –
и жизнь изменится, и улетучится тягостное настроение,
как бы ни было горько, тоскливо, безрадостно.
По берегу океана, не обращая внимания на белые лайнеры,
в вечерних сумерках похожие на новогодние ёлки,
а в полдень – на самодовольно жирующих левиафанов,
неспешно идёт девочка и собирает
обточенные океаном камешки и обломки раковин,
рисует на них, прикусив губу,
и бросает в океан.
3 Я не могу назвать это «белым стихом» - всё-таки, ритм здесь не соблюдается. Но рифмы тоже не соблюдаются. Значит, «стихотворение в прозе». Автор ничем не связан, кроме образа. Образ, как мне бы показалось, лучше был бы передан в сказке. Т.е., придать динамичности повествованию, ввести ещё персонажи – Вселенную, Лайнер, Стаканчик Мороженого... В общем, я не воспринимаю это как стихотворение. Поэзия – да, поэзия тут есть. Есть завершённость повествования. Но стихов я не вижу.