Соберу по клочкам мириады живых планет,
Окружу поясами из связанных в шлейф комет,
И построю эпоху, что держится сотни лет –
Чтобы вечность стояли мой город и мой алтарь.
Чтоб вовеки стояли и стены, и кровли крыш,
Бесконечно шумел у реки восковой камыш,
По воде простирался туман и глухая тишь,
По утрам из-за леса вставал золотой янтарь.
Через сети меж звёзд чтоб струилась немая связь,
Где любой – полководец, а каждый бывалый – князь,
Серебристые нити дрожали, едва светясь,
Королевство и братство, сокровище – лишь моё.
Чтоб как книга читалась история всех людей,
Сквозь страницы сочились вкрапления всех мастей,
Им не нужен ни порох, ни клёкот чужих пастей,
Ведь возлюбит планету любой, кто придёт в неё.
И тогда из-за чащи донёсся железный звон
Кто-то вышел из леса, и занял почётный трон,
Кто-то сел на него, и он тут же издал закон,
Что никто в этом мире не сможет ему мешать.
Написал на холсте, что он править рождён давно,
Королевская кровь окропила его руно,
И что право его божьей властью сполна дано,
Не намеренный трусить, тем более уж бежать.
И сказал человек, устремив в небо хмурый взгляд,
Что не будет пощады тому, кто ему не рад.
В сером небе повис непроглядный чугунный смрад
И заполнился воздух страданием тленных тел.
Утопало в крови всё, что было таким своим,
Из израненных пашен истёк ядовитый дым,
Цвет волос вдруг нечаянно стал насовсем седым,
И весь мир в один миг пошатнулся, упал, истлел.
Цепь планет прервалась во мгновение их длины.
"Если б не были звёзды нам свыше всего даны
Мы б и их посадили на копья иль на клины,
Ведь никто не посмеет порочить наш чистый трон."
Вот тогда разошлись облака и ударил гром,
Человек вышел в небо с кольчугой и со щитом.
И в безумии начал метаться и бить в пролом,
Чтобы стать властелином и ветра, и толщи крон.
День и ночь продолжался тот бой на мечах смертей
Между тем, кто всё создал, и тем, кто мог быть сильней,
И вся сила земли и всё то, что струилось в ней
Приходило на помощь тому, кто залез на трон.
Исполинские грифы когтищами рвут хрусталь,
Чистый купол небес окропили и кровь, и сталь,
Растоптали в грязи даже смерть и её мораль,
Воедино смешались и ночь, и недолгий день.
И я сдался ему, не без боя, но я сражён!
Ведь всю жизнь я не дрался, не лез на чужой рожон,
У него было много и схваток, и битв, и жён,
Он и жил на земле, и сажал на полях ячмень.
"Ты, что со;здал нас, космос, и мелкую полку книг
Об истории мира и тех, кто был в нём велик,
Не явивший ни разу свой истинный, верный лик
Как-то смеешь быть выше народов их сынов?"
Но не тронет смущение лика творца планет.
Их улыбка коснётся чела его – лишь момент,
И он выдохнет белый, последний свой чистый свет,
И сомкнёт свои очи единственный из богов.
Человек ликовал; он теперь так силён, могуч,
Он один может править, и голос его певуч,
Не страшась ни ветров, ни расщелин и горных круч,
Подчинятся ему и олень, и степной ковыль.
Только в эту минуту вдруг где-то разнёсся треск –
Это рва;лись те нити, державшие шлейф небес,
Раздробивши все связи, утратив последний блеск
Рассыпается мир, где когда-то цвела полынь.
В один миг всё исчезло. И космос забрал того,
Кто хотел уничтожить последнего из богов.
– То, что создано мной, без меня лишь металл да пыль. –