Мой город лижут сумерки
И с аппетитом жрут.
Хрустят хрущевками с глазами из окон,
Десятком улиц узеньких,
Где никого не ждут,
Где жизнь укрыл под покрывало вечный сон.
Кольцом питона вьются по
Плечам безмолвных жертв—
Домов и магазинов, в ряд стоящих.
Но выглядят лишь куцыми
Ошибками дня зверств—
Никак не чем-то вечно-настоящим.
Мой город растворяет всё
В своей не-красоте.
Обычность поглощает даже чудное.
И этот город не спасет
Ничто.
Осиротел
И обозлился. Будет мстить безлюдьем.