Вот уже третий месяц, как нет дождя. Сохнут посевы, сохнет земля и люди. Следующей жертвой жрец указал меня – может, Юм-Чаку жертва угодна будет. Сколько ему уже принесли даров - утвари, благовоний и украшений. Сколько отдали крепких ему рабов, только Юм-Чаку глух до людских прошений. Знатен мой род и богата моя семья, я же юна, красива, невинна телом. И неслучайно выбор пал на меня - я отказать недавно жрецу посмела. Жрец уже стар, мне не нужно его любви. Лучше уйти в колодец невестой бога. Ненависть бродит ядом в моей крови, способов отомстить у меня немного.
Утром меня из дома уводят в храм: сердце в груди испуганной бьётся птицей. Нет, я прилюдно воли слезам не дам. Страхом своим не позволю им насладиться. Площадь гудит. Барабанов надрывный бой, трубы из раковин рёвом терзают уши. Я же в носилках плыву над людской толпой, страх и горячий ветер мне губы сушат. В малом святилище снимут с меня наряд, тело натрут лазурью, как небо синей. Чувствую я жреца похотливый взгляд, я для него желанней любой богини. Слепит глаза золотых украшений блеск, площадь выводит гимны во славу бога. Стану Юм-Чаку достойнейшей из невест, будущих плодородных дождей залогом. Может, Юм-Чаку милостив будет к ним, землю напоит всласть дождевой водою. Может, останется глух и неумолим, не удовольствуясь только одной женою. Мне всё равно, я уже не среди живых, слышу, как души мёртвых в колодце плачут. Я совсем скоро стану одной из них, только вот смерть свою я приму иначе.
Вот и колодец, площадь смолкает вмиг. Жрец надо мною острый кинжал заносит. Я издаю отчаянья громкий крик, пусть все сомненья в страхе моём отбросят. Пальцами с силой вцепляюсь жрецу в лицо, в водный дворец мы отправимся только вместе. Не разорвать сомкнутых рук кольцо. Кровь на губах или вкус сотворённой мести?.. Бьётся жреца дикий визг у меня в ушах, я в этот миг сильней и быстрее зверя. Пусть на подмогу люди к нему спешат, вырвать добычу из рук моих не успеют. Бой на краю колодца, недолгий бой. Пара шагов назад и полёт?.. паденье?.. Мне удалось, я врага забрала с собой! Из Шибальбы возврата нет и спасенья…