света здесь было мало, а точнее, свет был потаённый, нутряной.
то ли это светилось бескостное инертное небо, то ли руины грязного снега по бокам дороги, то ли голые туловища деревьев и щупальца кустов.
это был бесцветный фантомный свет.
ещё слышалась отовсюду фантомная безмузыкальная музыка - из бескостного неба, снежных руин и обрубков деревьев.
в этом пассивном бесформенном мире висели, покосившись, одноглазые вывески-заики:
Прдукты, Аптка, Шиномнтаж, Зкусочная, Бро Услг.
каких именно Услг вывеска не уточняла.
Пощебатли никак не мог избавиться от этой навязчивой мелодии и вездесущего свечения.
мелодия вроде и играла, монотонная и тоскливая, а вроде и нет.
свет вроде бы и был, а вроде и нет.
казалось, это светились и ныли отрубленные у деревьев конечности и выпавшие у вывесок буквы.
то чего уже не было.
светилась и болела Память.
Пощебатли уже устал идти по обочине дороги.
мимо со стонами тащились раздувшиеся автобусы, набитые серыми людьми, одинаковыми из-за выражения усталости и скуки как однояйцевые близнецы.
на заправках исправно заправляли автомобили, исправно расплачивались и разворачивались, разбрызгивая снежную кашу.
но как-то без сердца, механически, отчего смотреть на это движение было противно.
Пощебатли даже не сколько устал, сколько ему было смертельно скучно и хотелось пить
наконец, он добрёл до очередного магазина Прдукты.
надо сказать, магазины, бро и заправки чередовались на пути Пощебатли с завидной регулярностью.
магазин был едва намечен в бесформенной толще неба и земли.
его стены колебались как серый вялый занавес, за которым кто-то неохотно совокуплялся.
на крыльце, подбоченившись, курили две полнокровные продавщицы в ярко-красных передниках и огненных перелинах.
-девушки, - обрадовался Пощебатли и захлопал себя по карманам, - дайте бутылочку воды минеральной без газа!
продавщицы взглянули на него быстро и дружно захохотали.
Пощебали увидел, как их красный полнокровный смех заплясал на стенах магазина и пальцах больного кустика, торчавшего рядом из земли-неба.
магазин задрожал как дрожжевое тесто. из вывески выпала ещё одна красная буква, осталась торчать из снега как вырванный кровоточащий зуб.
пальцы кустика свернулись в синюшный кукиш.
он пригляделся к витринам и понял, почему так громко смеялись продавщицы.
на магазинных полках стояли сплошные вдка, пво и птрвейн.
продавщицы уже не обращали внимание на растерянного Пощебатли и продолжили беседовать.
Пощебатли тщетно вслушивался: слова вроде русские, а смысл разобрать невозможно.
какие-то колготки, а может коготки, а может и вовсе котятки.