Потом был арестован инок.
Молитва его берегла.
И пищей сладостной, благою
Всегда для батюшки была.
Читал Иисусову молитву,
"Всемилостивую" читал.
Прошел с ней лагеря и ссылки.
Ведь трудно было всем тогда.
С ума тогда люди сходили,
А он Бога благодарил,
Что несмотря на все страдания,
Ему Бог разум сохранил.
И в камере он одиночной
Бывало долго уж сидел.
Молился той молитвой долгой.
Ведь силой этой он владел.
И своим чадам дал ее он,
Просил молится горячо.
Эта молитва, как награда,
Как Бога крепкое плечо.
На Соловки был тогда сослан.
Не забывали все ж его.
Молитва крепко охраняла,
Как благодатное крыло.
В лесу служили литургию.
Туда доставили Дары.
Елена, чадо, привозила
С большой земли их до поры.
Шестьдесят человек приняли
Причастие в нелегкий час.
Епитрахиль-ленточка, крестик.
Поручи-лента без прикрас.
Лес, пень, такие вот условия
Принять от власти той пришлось.
Но люди все же причастились
Им окормление нашлось.
Страданий много приключилось
На его бедную главу.
Не все вокруг его любили,
Не все приняли его труд.
Однажды проиграли в карты,
А дело было то зимой.
Его раздели на морозе.
Принял батюшка жребий свой.
И он стоял один, и в холод.
Прошло там несколько часов.
Молился он своей молитвой,
Чтоб Божий скрыл его покров.
Иисусова была молитва,
"Всемилостивую" читал.
И не коснулся хлад страдальца.
Он на морозе не пропал.