ради наших глаз падал снег,
струились хрустальные замки,
лоснилась бескрайняя степь,
в то время
мы были молоды, пьяны и веселы,
да,
мы были врунами и честными,
да,
мы были повесы и бездари,
возлагая руки на Кесаря,
да,
мы были искрами вечности
ютясь в тесных комнатах,
да,
влетали в омуты, пруды и низины,
но ради наших глаз
всё равно падал снег,
струились хрустальные замки,
лоснилась бескрайняя степь,
может я для тебя был
не такой уж и человек,-
изувечен,
беден,
беспечен,
словно Сын Солнца,
и на концертах
мы стояли в толпе,
ты стриглась каре,
я узнавал,
выдёргивал за руку,
будто тонкая нить серебра,
взваливал на покатые плечи,
уносил быстро в гримёрку,
сажал на умирающий стул,
и кричал тебе прямо в лицо,
"раньше в Серебрянном веке
были Поэты. ну, а сейчас что?
разве это ты называешь -
искусство и мастерство?"
я грозил кулаком, злился,
зубами скрипя, вертя строчки Уитмана
на языке, внутри словно кошка скребла,
изучала мои пороки,
проникала когтями под корки,
я снова опрокидывал стопку,
да,
мы были такими,
но всё равно
ради наших глаз падал снег,
струились хрустальные замки,
лоснилась бескрайняя степь.