Город рыдал, расставаясь с снегом,
Тёк безутешно по мостовым,
Кони неслись беспокойным бегом,
В струнку вытягивали хвосты.
Били копыта по самой жиже,
Брызги летели по сторонам.
Сердце стучало все ближе, ближе,
Прыгнет, казалось, - и в руки к нам.
Господи, сумерки... спишь ли, родная?
Смотришь в окно ли, качая дитя?
Видишь, как ветер, с сосулькой играя,
Носит по улицам капли шутя?
Так же и я, твой кумир бесприютный,
Вечно лечу, только ветром храним,
То замираю, от грусти минутной,
То устремляюсь в погоню за ним.
Знаешь, я рядом, уже на пороге,
Скоро услышишь копыта коней.
Синие сумерки, братья тревоги,
Лягут на шторы узором теней.
Только не станет покой этот вечным,
Утром умчусь, скакуна жеребя,
Вновь окрылённым, лихим и беспечным,
Снова влюблённым, и снова - в тебя!