Первая причина внутреннего рабства человека — это его невежество, — прежде всего, незнание самого себя. Без знания себя, без понимания работы и функций своей машины человек не в состоянии управлять собой, не в состоянии быть свободным; а без этого он навсегда останется рабом и игрушкой действующих на него сил. Вот почему во всех древних учениях первым требованием в начале пути к освобождению было правило: «Познай самого себя».
Георгий Гурджиев.
А что означает познать самого себя? Выпить до конца всю горечь своей беспомощности? Увидеть что есть, а что исчезает и тебе не принадлежит?
А в радости мы познаём себя или нечто большее нас?
Если мы сужаемся и схлопываемся или расширяемся и летим, то каких себя познавать?
Я не знаю, Гурджиев знал гораздо больше, полмира объездил и практиковал определённые техники. За каждым самопознающим наверное должна стоять какая-то техника, какое-то определённое искусство, ведь так просто к самому себе не подступишься, не ухватишь себя голыми руками.
У Сократа была техника диалога, беседы, где его мышление восходило к своим основаниям. На Востоке также существует множество отработанных практик. Запад же познаёт себя в основном теоретически, восходя в обобщение - познаёт себя в поступке, слове, действии, в чувстве в конце концов. Восток никогда не познаёт себя в чувстве и желаемом. Восточное самопознание и западное коренным образом отличаются.
"Познай самого себя" - достигни какой-то черты себя ухватывания, распрощайся хотя бы с самыми поверхностными иллюзиями насчёт себя самого, обрети хотя бы минимум себя имения. Это путь через определённое крушение по любому, - образы, картинки и представления разрушаются - неприятная процедура. Часто она происходит насильственно по велению судьбы, вынужденной показывать слепцу его истинный лик. Но чтобы это ни было - поступки, слова, дела, мы познаём себя лишь через отражение, иного выхода увидеть себя у нас нет. В крайнем случае, принцип западного самопознания - точно отражение - это всегда зеркальный принцип. Чтобы увидеть себя нам нужно зеркало, а что именно послужит этим зеркалом как бы второй вопрос, хотя и не менее важный чем первый, поскольку тусклое зеркало или кривое зеркало даст нам неясную, мутную или вовсе искривлённую нашу картинку. Но зеркало - это другой, другие или другое. Вот почему философия Другого занимает на Западе столь важное место.
Мы испускаем луч и если бы он ни от чего не отражался, то так бы и уходил в бесконечность. Мы никогда не смогли бы вернуться к самим себе, мы продуцировали бы всё неосознанно естественным образом. Любое самопознание - это реверс, обращённый обратно на себя. Это - отражённый свет или "ты через другое". Исходя из этого, становится лучше видно почему Другое вовсе не может быть всяким, случайным или же хаотичным. Потому что, если оно будет таким, то заколеблешься ты сам, ты - замережишься, почти исчезнешь, лишь в малой, ничтожной степени получишь самого себя. Мы всегда отражаемся от своего Другого, а не от абы какого. В этом состоит принцип нашего самосохранения, в этом заложено основание нашей длительности и устойчивости.
Таким образом принцип самопознания обращается в проблему нахождения своего Другого, в крайнем случае, как уже было сказано, в его западном варианте.
Дельфийская надпись гласит: "познай самого себя", мудрец же, прочитав эту надпись, говорит: "найди Зеркало". Найди истинное Зеркало для себя! - тогда не только познаешь себя, но и впервые себя обретёшь, найдёшь. Найди своё Другое, с которым будешь по-настоящему принадлежать самому себе. Принцип раздвоения - есть принцип познания, а без самопознания наше знание ничтожно. Наше знание течёт, минуя человеческое самопознание, и потому в конечном счёте оно безосновательно, нейтрально и даже опасно для нашего существа. Нужно замкнуть нашу глубинную раздвоенность и через обретение самих себя, обрести наконец-то устойчивый мир.
Самопознание даётся труднее, чем знание. Однако корень нашего знания, любого, лежит в возможности нашей рефлексии, то есть отражения, то есть раздвоенности, то есть в конечном счёте, этот корень - самопознание и есть. И знание может быть сколь угодно обширно, и множественно, распространяясь в дурную бесконечность, но при этом оно будет ограниченным ровно теми границами, которые положит ему свершённое и свершившееся самопознание. Поэтому даже в постижении природы мы движемся не вперёд, а затем снова якобы вперёд, а зигзаобразно, ломано, скачкообразно, поскольку каждый раз заново начинаем движения с нового уровня самопознания. Мы по ходу своего постижения в коренных точках как бы отбрасываемся на исходные позиции, чтобы их сменить и лишь через то получить доступ к новому видению мира и реальности. А до тех пор, сколько не крутимся - этой реальности перед нами словно бы нет.
Вот почему только самопознание, в принципе, можно назвать единственным познанием человека, всякое иное познание - всегда относительно - оно простирается одним своим концом или одной своей половиной в бесконечное время и бесконечное пространство и никогда не замыкает круг, оно просто раскидывается, множится без улавливания концов и начал. Самопознание же - это замыкание кольца. Акт самопознания - акт вечности. А любой шаг нашего обычного знания - акт времени.
Но неужели мы рождены Нарциссами, призванными вечно глядеть на собственное изображение в хрустальной воде? Куда прекрасней наблюдать саму воду - как она стремит, играет кристально чистым ручьём или тёмной бездной зовёт на глубину или балуется радугой в фонтане! Куда прекрасней иметь Око, смотрящее вовне, чем Око, смотрящее вовнутрь! Или не так? Ведь вся наша природа, вся фюсис выходит изнутри, из глубины и ничто - наружу, выступает и манифестирует себя, становясь по ходу этой манифестации живой. Процесс выхождения и есть процесс прихождения к Жизни. Жизнь выливается, выплёскивается, выпирает, вылупляется наружу. И только человек, как её последний конечный предел заглядывает обратно внутрь. Человек точно говорит природе "стоп", дальше тот же самый принцип не пройдёт, на мне он закончился и если я не буду подключать прямо противоположный принцип к своей жизни, то я просто напросто изничтожусь, сойду на нет. Очевидно, сама природа как вздымает себя, так и изничтожает, обрушиваясь. И поэтому человек, сформировавшийся на самом гребне её волны вздымания. если он не хочет обрушиться обратно вместе с природой, которой в сущности всё равно, ведь у неё миллионы лет в запасе, падать или не падать, если человек падать как раз не хочет, а хочет удерживаться на той волне, на которой он однажды взлетел в пределы Космоса или в пределы мироздания, то он тогда вынужден применять сложную тактику противоречивых принципов самой природы. Познай себя - почти необходимость, иначе смерть или природное измельчание. Но будучи предельной необходимостью - оно же свобода. В этом шаге мы отрываемся от природы и уже самостно летим, мы не её последний и самый красивый всплеск, который для её стихийности вообще возможен, а мы теперь - самостоятельно скользящие по волнам природы существа. В какой-то точке мы уходим в отрыв и это выглядит совершенной красотой или не уходим, конечно же, если оказываемся неспособны. Но тогда природа влечёт нас за собой по своей собственной необходимости. И пусть, она - наша мать, но для человека эта необходимость и страшна, и жестока. Между ней и мной нет буфера, а мощности наши не равны и меня всё равно сметает как песчинку с лица Земли - сколько у природы таких песчинок, она их не считает и меняет бессчётно. Но человек, человек - не согласен так жить, его любой лик неповторим и уникален. Вот и спешит он запечатлеть свой лик на фоне безликой и устрашающей матери - природы, он самопознаётся и самонаходится или теряется навсегда. Это такая страстная, любовная игра под сводами Космоса.
Так значит надо перебросить дугу через весь мир к своему противоположному Другому и пущенный через нас ток свернёт мой мир в нечто целостное и цельное - вот тогда и свершится самопознание равное самообретению. Понятно теперь почему герои сказок бредут неизвестно куда, если бы они шли строго в целевом направлении, то немногого бы достигли и уж сказку вокруг себя куполом точно бы не взрастили. Они на самом деле, в общем-то идут за самими собой, а всё остальное - по ходу...
Значит западное самопознание - это путь к себе, находящемуся где-то на другом краю мира, но при этом однако, могущему быть встреченным в непосредственной близости, поскольку расстояния смыслового мироздания нашим не соответствуют. Лучше всего такой путь называть - символический путь. Тогда уже точно всяким привычным дистанциям не дашь сбить себя с толку.
Вот я перед вами теперь формулирую ещё одно определение:
самопознание - это символический путь. В нём свёрнуто сложное видение того, о чём мы здесь с вами говорили.
Почему символический? Потому что символ ведь и есть дуга мира, от одного конца до другого. Обычно символом называют "половинку", которая содержит в себе другую - как раз то, что нам надо. "Половинка" ищущая "половинку", между ними напряжение и путь. В обычной жизни так называют людей, говорят "ищет свою половинку", но также устроен и один из платоновских мифов об андрогине, однако символический путь выглядит несколько сложнее, чем просто сплавление или встреча двух людей. Символическое - это форма, в которой только и может осуществляться такое глубинное познание как самопознание, никакая другая форма его просто не выдерживает, не переносит. Самопознание в форме морали, житейской мудрости, науки - скорее напоминает подлог, чем самопознание, потому что мы в них оцениваемся как готовые субъекты(значит читай объекты), когда мы - такие-то и такие-то с зафиксированными свойствами и качествами. А нам нужно несказанное самопознание и практически невозможное обретение себя, и тут нам в сторону символического приходится двигаться.