Россия открывает закрома,
молчанья полные душистого, лесного,
греби кто хочет – затрещит сума,
вози возами – наберётся снова!
Под древней липой, в самой глубине
иссиня-изумрудной чащи,
родник молчанья бьёт из неохватной чаши.
Так ласточка не говорила мне,
так я не говорю, как свеж
там белоснежный донник легконогий,
что пробежал болтливые дороги –
вдохни его, не поднимая вежд.
Он так молчит, одаривая впрок
мечтой о благовесте сокровенном,
о непочатом роднике бесценном!..
Кто припадал к нему? О, кто бы мог.