Станция"Совесть",город,метро,
Снова старушки торгуют последним,
На стекле луж серебрится ведро,
В нем точно рыбки бескостные тени...
В жилах столицы увесистый тромб,
Ветер весенний как злой неврастеник...
Прикладом веток по крышам стуча
Бьет седой вихрь этих нищих старушек,
Вновь под ногами снег злобно урча
Для постаревших от горя бездушен...
А на клеенках искрится парча,
Средь старых шапок туман безделушек...
Вот самовар,коврик алый,индеец,
Три балерины,собачка из глины,
Перец в тряпице и слон-погорелец,
Кукла без ручек глядит из корзины...
Снова справляет мороз именины...
Русский давно папуас,не туземец...
Вот здесь страрушки-айланты на гнили,
Съели их жизни во тьме шелкопряды,
Точно букашки в намокшей бутыли
Мрут потихоньку, не просят пощады...
Им здесь не рады пришельцы скупые,
Кому нужны судьбы в дырях,век слабый...
Точка-метро,злой амвон перед небом,
Молятся бабки торгуя всей жизнью,
Пусть не живет сердце чаем и хлебом,
Но и без хлеба всем стать только тенью...
Снова забросив глаз горестных невод,
Ждет сам Христос милосердья под сенью...
Но как же быть,все Антеи под мраком,
Трудно слепых от земли оторвать,
Ведь пока в бедах с проверенным прахом,
Трудно слепых светом звезд искромсать...
Не будет сытый старушкам тем братом,
Не будет горе у них покупать...
Станция "Совесть",город,морозы,
В тусклых оконцах глаз старых туман,
Под тишиной дивных обликов стоны,
Через ряды нищих в небо тропа...
Снова голодных во тьме легионы...
Все миллионы у шефа-клопа...
Как же быть Русским в безднах России,
Если здесь совесть безумья раба,
Если Христа вновь прикладом убили...
Не воскресили хоть в небе весна...
Не накормили "святые" бомжа...
Просто при жизни в тряпье схоронили...
В Страстный Пяток призрак-хлеб старикам...