Гордыня - мой любимый грех!
Прелюбомерзкая сестрица.
Пока близняшка славит всех,
Блудница всё с собой резвится.
Запретный сладостен так плод
В той, что не знает снисхожденья.
Одновременны твердь-оплот
И зыбь реальности суждений.
Известный всем пророчит крах,
И все же в ней шальная милость!
Ни в чьих не плавится руках,
Такой безжалостной явилась.
Хватает чести средь семи
Признаться в собственной свободе
От пищи, денег и любви!
Еще на это кто способен?!
Попробуй наледь растопить
Ноздрезаоблачной дикарки!
Для беспокойства тьма причин,
А хладнокровность не подарок.
Листаешь слепо образа
И воздыхаешь тайно всуе.
Самозабвенная гроза
Хмельную свежесть распрессует.
И в этом весь любви задор,
Как для поэта та же муза!
Крошить себя наперекор
И превращаться в жалкий мусор.
Что толку звон драгих монет -
Непредсказуемы дороги!
Она богиня падших лет
Гостепровального порога!
Гори, сгорай, как чахнет злат,
Когда зазнайку не прельщает!
Насколько разный коловрат
Зависимость к себе рождает.
Ее смертельный поцелуй
На клочья рвет слои сомнений.
И дарит всласть пустынность губ,
Да темень солнечных сплетений!
А может лучше, коль не мил,
Чуть исподлобья любоваться?!
Наверх, покуда хватит сил
В саморазвитие вгрызаться!
Старательно вожу круги,
Чтоб тщетно прикоснуться к оной.
В господстве средненькой руки
Предубеждение столь гордо.
Пока повсюду льется брань
Умами правит, как известно.
Сперва себя ты оболвань,
А после уж зови в невесты!
О, здесь не надо лишних слов!
А если все же объяснима?
Когда алтарь поверх голов
Тебе нашептывает имя.
Спроси, да как же может быть?!
Все дело в том, что своенравна.
И тех нам слаще стук копыт,
В которых сверх сложна управа!
Гордыня - мой любимый грех…
Плевать, что спутал я близняшек!
Одна из них влечет успех;
Одна из них мне всё же краше!