Я выхожу на балкон, щурюсь на колкое солнце, выдохом - "Да!"
Где-то за многоэтажками вьётся моё полувечное дао,
По нему то детишки на самокатах, то пустынные корабли.
Путь в двадцать тысяч лье начинается с первого ли.
Спустился по лестнице, вышел во двор, повернулся налево, там
В цветущей сирени узкий проход - раскрашенный солнцем эстамп,
Ярким жёлтым пятном пробежало и на пыльную землю легло,
Хочешь увидеть всё - смотри через бутылочное стекло,
Через засвеченную фотоплёнку, через дурашливость детских лет,
Через бельё на верёвках, песочницу, формочки, велосипед,
Урчание голубей на асфальте, скользящую поступь кота.
Из формочки сыплется наземь песок, шуршит пустота:
"Встань и иди. Там, впереди, любят, примут, простят."
У меня за спиной нет крыльев, лишь мои пятьдесят.