Больно мне и жжёт стыдоба
За себя и за детей.
И не выбраться до гроба
Мне из нравственных сетей.
Ведь хватает за живое
То, как мы теперь живём, –
В положении изгоев,
Но танцуем и поём.
Мы дошли почти «до ручки» –
Попрошайничать пошли.
Вязнем в западной липучке
За посылки и кули.
За старьё, что нам подкинут,
Гордость втаптываем в грязь.
Развели болтаньем тину,
Распустили дико мразь…
В магазинах – боль и давки,
Бьют навылет, бьют на влёт.
Даже слон в посудной лавке
Ничего не разобьёт.
Больно мне и жжёт стыдоба
За страну и за народ.
Это чья же там утроба
Всё, что вырастили, жрёт?
Прячет кто, по чьей указке
Он народа хлеб и сыр?
Чьи бессовестные глазки
Видят в доме нашем тир?
А у нас одни обеты –
Неудобны, но несём…
И почти что всей планеты
Мы имеем чернозём.
А леса, а наши недра,
А народ – бесценный клад.
Нет же, кто-то ищет ветра,
Чтоб покруче веял смрад.
Чтобы внук плевал на деда,
Лиха чтоб узнали фунт…
О, не дай нам, Бог поведать
Безоглядный русский бунт!
Дай великого терпенья,
Мира дай моей земле,
Мне – горенья, а не тленья,
Умереть не дай во зле.
март 1991 г.