Мы живём на разных берегах
общего проспекта. Ей в поддержку,
я такой же копотью пропах
и терплю запойную консьержку.
Той, напротив, как-то наплевать
на мои потуги состраданья.
Прежде чем отправиться в кровать,
дамочка вздыхает по-мадамьи,
и грызёт кусочек ветчины,
запивая чем-то недожёлтым.
У неё лицо моей страны
после объявления дефолта.
Я не знаю, кто она, и что
думает в полуторной кровати.
Между нами тысячи авто
и толпа, на том же автомате.
Между нами первый космонавт,
именем которого назвали
гульбище неоновых неправд,
угол ресторана «Генацвале»,
пробки, завитушки чугуна
и дома с медалями табличек.
Я не знаю, плачет ли она.
Нет бинокля – нечем увеличить.