***
Я помню эти разговоры,
Своей души наивной треск,
Ненужных фраз звучанье, споры,
И глаз твоих счастливый блеск.
Пускай мой взор, тебя познавший,
Не сгинет в бездне битых слов,
Где волк, победу не признавший,
Царит, как верный душелов.
Быть может, тленна эта доля
(Все так же глупо, затуши!),
Но все же ты – литая воля
И корифей моей души.
Великий гром Ершалаима
Принес заветную мечту,
И образ, вновь обретший имя,
Явил себя, с собой - чету
Знакомых слов. И снова дата
Меня представила огню
Того, кого любил когда-то,
Того, кого сейчас люблю.
Как это странно – лишь мгновеньем
Твой образ мною пойман был.
Не зная сути, мановеньем
Взошел на путь твоей судьбы.
Безумец я! Быть может, этим
Тебя увидеть смог тогда,
Когда осенним днем и ветром
Мне кто-то подарил тебя?
Не бойся, я всего лишь друг,
Твоею волею ведомый,
Но не сказать я не могу,
На блик твоих очей бездонных,
О том, что чувств мой океан
Глубокий смыслом - он такою
Долей может полно стать,
Как прежде, - искренней тоскою.
В твоей руке – твоя лишь воля,
Любой исход приму без мер.
Не может лист изведать поля, -
Мое явленье – лишь пример.
Мне снился сон: как будто летом,
Под сильным зноем летних туч,
Бежал по полю я с приветом
К тебе торжественным. Могуч
Был грохот бури (Вот – стихия!),
И грома звонкий слышен крик,
В такою пору лишь стихи я
Писал бы, видя милый лик.
И все стремительней цепляясь
За корни, крючья и траву,
Ты, словно ветром удаляясь,
Скрывалась в лиственном лесу.
Поймать тебя – не птицу в клетку
В сети предательской нести –
Ты не найдешь коварства метку,
Не стану я интриг плести.
Под властью голоса иного
И нетерпеньем твоих глаз
Трясутся руки, лишь б исполнить
Союз с тобой хотя бы раз.
Не первый век такое мненье,
Ведь видел раньше русский свет
Такое чувство и стремленье -
Так любит только лишь поэт.
Не полюбив, душа не властна
Свободной быть под лаской дня,
Ей чужды города волненья,
И свет вечернего огня.
Посмейся, дева, надо мною!
Да, я смешон в своих речах,
Ударь меня, своею болью
Отдам рассвет в твоих очах.
Я пьян, но я трезвей всех трезвых,
Мой сон – улыбка твоих губ,
И свежесть рук, и легкость встречи,
И звук небесно-алых труб.
Алиса, право, не лукавлю,
Едва ли музыкой твоей
Я наслажусь. Прости, оставлю
Тревоги силы путать в ней.
Я помолюсь счастливым братом,
Свечу зажженную возьму,
Под ладаном и святым златом
От мысли мысленно пойду.
Я счастлив тем, что я влюбленный,
Как это грустно, но терплю,
Ведь этим мигом озаренный
Творю, сжигаю и люблю.
Пускай я сам противоречу
Своим пропущенным строкам,
Ведь, если облик твой вдруг встречу,
То снова все тебе отдам.
Прости меня за откровенность,
За то, что подло не молчу,
Но не могу держать безвестность
О том, что в сердце я храню.
Не бойся, я всего лишь друг,
Твоею волею ведомый,
Но не сказать я не могу
Про страсть ночей моих бессонных.
Смотрю в окно, на вечность будней,
Поэта, жаль, не долог век,
Так все бледнее, дальше, скудней
Моей улыбки светлый брег.
И дым заснеженной столицы
Мне зубы скалит в вышине.
Как много судеб. Лица… Лица…
Никто не вспомнит обо мне.
Но краской мысли все летаю:
Творю, сжигаю и люблю,
И по тебе сейчас пылаю:
Горел, сгораю и сгорю.
Пускай не ведома разлука
Тебе в сетях усталых мук,
И пусть навязчивая скука
Исчезнет – лишь явится друг.
Пройдут недели - месяц смоет
Моих потерь остывший дух,
Но верь, Алиса, он не скроет
Металла блеск в невинный пух.
Ведь помню эти разговоры,
Своей души наивной треск,
Ненужных фраз звучанье, споры,
И глаз твоих счастливый блеск.