Тридцать лет назад в СССР прошла единственная в истории всей нашей индоевропейской цивилизации кампания выборов руководителей предприятий.
Летом 1987 года был принят закон «О государственном предприятии».
Закон предусматривал, что все директора должны быть избраны трудовым коллективом, а затем утверждены вышестоящим органом.
В случае если утверждение не состоялось, должны были проводиться повторные выборы.
Руководители выбирались на 5 лет.
К весне следующего 1988 года в стране началась выборная компания директоров.
Это был мой первый год взрослой жизни.
Защитив диплом, я приехал на большой металлургический комбинат на Донбассе.
Основной коллектив комбината составлял 25 тысяч человек.
Вместе с коксохимическим заводом, многочисленными ремонтными и подрядными организациями 40 тысяч.
В городе имелись ведомственные:
детские садики,
рестораны отдела рабочего снабжения,
гостиница,
стадион, спортивный комплекс, дворец культуры,
цех озеленения,
колбасный цех,
строилась обувная фабрика и завод сантехники.
Всё это подчинялось комбинату.
В пример нам приводили Магнитогорск, где троллейбусное управление было цехом Магнитки и Азовсталь в городе Жданов (теперь Мариуполь), где производили мебель – мы же ограничивались только эмалированной посудой.
При комбинате имелись также: несколько санаториев на черноморском побережье, поликлиника, больница-травматология и похоронное бюро.
Наше основное производство располагалось на промышленной площадке длиной 17 километров.
Чтобы проехать вдоль всего комбината общественным транспортом, нужно было совершить три пересадки.
В сутки мы принимали 800 вагонов сырья, которые развозились 96-тью тепловозами – не каждая страна в мире и республика в СССР имела такой вагонопоток и локомотивный парк, как наш комбинат.
В 31-томной Большой Советской Энциклопедии мы упоминались дважды.
На востоке комбинат был ограничен отвалами шлака высотой метров 100, а на западе – кладбищем – отвалом человеческих амбиций и надежд.
Один из наших сталеваров был депутатом Верховного Совета СССР – конгрессменом.
Генеральный директор был делегатом съездов КПСС – сенатором.
До этого в течение многих лет Генеральный прокурор СССР был депутатом Верховного Совета от нашего города.
Он лично приезжал на встречи с избирателями, но в городе постоянно работала его приёмная, куда носили жалобы и обращения.
Говорили, что это работало.
Среди кандидатов на должность директора я запомнил двоих.
Начальник производственного отдела выступил со своей программой развития комбината и города.
Мой шеф заместитель генерального по транспорту тоже баллотировался.
Заводская и городская газеты напечатали тексты программ кандидатов.
Суть полемики я забыл, но помню атмосферу – она была возвышенной и какой-то праздничной что ли.
Было очевидно, что страна вступает в новую эру, ведь если усилить социализм реальной демократией, то мы однозначно выйдем в мировые лидеры.
Не исключаю, что это казалось мало кому или вообще только мне одному – мыслил я тогда статьями из перестроечной прессы.
Эти статьи и выступления по телевидению создавали атмосферу – для меня она длилась непрерывно, для многих, вероятно, была мимолётной – как понять?
Многое уже не помню, но остался в памяти разговор с рабочим.
«Они замыливают нам глаза своими выборами», – сказал этот человек, сухой и поджарый, для меня тогда пожилой помощник машиниста Геннадий Иванович – вероятно тогдашний моложе меня сегодняшнего.
На Донбассе множество словечек, которых больше не встречал нигде – замылить глаза.
Я всем тогда объяснял преимущества открытой дискуссии и хозяйственного расчёта при социализме – наверное, Геннадию Ивановичу тоже…
Действующий генеральный набрал на выборах процентов 90, но этим дело не кончилось.
Организовали выборы начальников управлений, цехов и даже участков.
Несколько молодых ИТР прорвались наверх. Один из них запомнился дикой некомпетентностью.
А через год началась волна забастовок, которая выдвинула новых лидеров, но это другая история.
Брат моего товарища распределился в Латвию. Оттуда приходили удивительные известия – сплошная смена старых советских директоров на выборах.
Мишка стал директором крупного треста в один присест.
А через два года Прибалтика,.. все знают что.
Я ни на что не намекаю своим рассказом – какой смысл намекать, если могу прямо сказать!
Может быть, ищу ответы на вопросы – почему, да как, но и вопросов у меня, честно говоря, уже не осталось – кому их задашь теперь, кроме себя самого!
Просто вспоминаю и пытаюсь писать о том, о чём никто не пишет.