Разбирала архив. Обнаружила несколько желтоватых листов с отпечатанными Виктором стихами. Такая чистота в его юношеских строках! Вот, решила разместить к годовщине его ухода.
Нина.
* * *
Семидесятые. Галдёж весенний.
Давно привычный нам уют квартир.
И кажется, без всяких потрясений,
как сам собой, оттаивает мир.
Мы бытом обросли и сжились с этим,
но нас несёт ещё великий взрыв,
что гулко грянул на заре столетья,
на подвиг эту землю совратив.
О Родина, в какие ещё розни
тебе по долгу надо будет встрять!
А прежний друг опять готовит козни,
а враг вчерашний руку жмёт опять...
Семидесятые. Мы спим спокойно ночью,
не ощущая бешеный полёт,
а за обшивкой мира тьма клокочет,
и встречный ветер, как орган, ревёт...
* * *
Поэзия - это осада.
Зафлажен увёртливый зверь -
стрельбы влобовую не надо,
вообще не стреляйте теперь.
В границах заклятого круга,
в родимой стихии лесной -
смотрите! - гуляет зверюга -
таинственный, дикий, живой.
В НАЧАЛЕ АПРЕЛЯ
Люблю полей опустошенье,
апрельских выцветших полей,
как будто верное решенье
рождается в душе моей.
Люблю негрустное прощанье
с недолгой грустью молодой
и на щеке, как обещанье,
сухую женскую ладонь,
и ожидание скворешен,
и наваждение стиха...
Люблю, сейчас почти безгрешен,
предощущение греха!
* * *
Как долго надо жить на этом свете,
чтоб потаённым отгорев огнём,
мне не любить уж так и дали эти,
и липы вековые под окном!
Как долго надо жить на этом свете,
чтоб жизнь жестоким вёснам оттрубя,
изжив всё сумасшедшее в поэте,
мне, наконец, совсем забыть тебя!
Чтоб просыпаться мудрым на рассвете,
чтоб жизнь не опьяняла, как вино,
как долго надо жить на этом свете!
Да только мне такого не дано.