Каждый день на окраине мира
Без эстетики старых картин
Мы вдыхаем колечки дыма,
Слышим скрежет железных машин.
Час за часом сползает стрелка
На уродливых часах с кукушкой.
Промахнулась и не моя мерка,
Все испорчено над губой мушкой.
Каждый завтрак – чашка чая,
А в нем вкус коммунальных квартир.
Так устала и так скучаю.
Снова облик детских перил.
Куча лиц и стадо прохожих,
А моя тюрьма – муравейник.
Все так приторно-мерзко, похоже,
Заржавел социальный ошейник.
Близко ночь, беспокойный сон
Сотен тысяч людей консервированных.
Черным цветом на белый фон
Рисовать контур мыслей распиханных.
Все сложить в самолетик бумажный
Из газеты с запахом бреда.
Нужен дом мне многоэтажный,
Чтобы бросить все нагло в небо!
Взгляд печальный, с ноткой презрения
По пятам круглосуточно следует.
На слой пепла потухшего рвения
Костянелая личность сетует.
Каждый день на окраине мира
(или где-то в периферии)
Так привычно, темно и сыро
Делать чай в коммунальной квартире.