Как хорошо пройтись по Русаковской, не ставшей Новомарьинской пока!
Трамвай бредёт по ней, как бомж московский, в гармошку сморщив впалые бока.
Похож он на бездомного подростка. И жалость, как лучок, щекочит нос.
Сетчатка глаз становится авоськой, набитой виноградинками слёз...
И хочется его мне приголубить, погладить спинку, почесать бочок...
Пусть знает, что его безмерно любит, жалеючи, московский старичок!..