Ступило лето листьями и солнцем,
Летают ласточки взмывая в облака,
Как буд-то там, в межоблачном оконце,
К себе их манит нежная рука.
А мне не по себе немножко что-то,
Я начинаю грустно вспоминать,
Далёкий дом усталые заботы
И, наконец, приветливую мать,
Которая вложила в меня всё:
И часть души и с мозолями руки,
А я, как глупый, вспыльчивый осёл
Грубил ей злом мальчишеской науки.
Давно уже всё прощено, забыто,
Но вот она в глазах, как сон опять:
И дом, и улица, и поле в жёлтом жыта,
И то, что лишь осталось вспоминать.
Любимая, так хочется сказать,
Укорливая, слышишь, меня слышишь?
Прости, что стал не так я понимать,
Чем эта жизнь и чем все люди дышат.
Прости, что слепо, за каким-то словом,
Ушел туда, куда ты не хотела,
И навсегда, тем бытовым основам,
Не смог с душой доверить своё тело.
Что иногда, так часто, на вспомине,
Кагда в душе туманит бирюза,
Всплывают в небосклоне светло- синем
Твои такие близкие глаза.