Был пир богов в разгаре, когда Зевс,
Рукой могучей чашу поднимая,
Провозгласил : «Сие пусть всякий знает,
И будет полон счастьем до небес,
Что прямо вот сейчас, с минуты на минуту,
Земная женщина родить должна мне Сына,-
Представьте эту чудную картину!
(Хоть, может, это и не нравится кому-то!)
Но факт есть факт!
Да здравствует Алкмена!»
Ему б на Геру в этот миг взглянуть,
Которая, услышав про измену,
Враз уяснила мужа-Зевса суть…
Но Зевс увлекся…
Гера кличет Ату –
Богиню лжи, коварства и обмана,-
Напоминает ей – дружили, мол, когда-то
И посвящает Ату в свои планы.
Меж тем вещает Зевс: «Новорожденный
Отменной силой будет наделен,
В боях и подвигах никем непревзойденный
Прекрасным, благородным будет он.
Вся Греция к ногам его склонится,
Любой Герой и Воин покорится.
Когда ж с делами он земными разберется,
Как водится, на Небо вознесется,
Венец Героя обратится в нимб…
Покинув Землю, он займет Олимп».
Тут Гера мужа ласково прервала:
«Так поклянись же, Зевс-, она сказала,-
Что Первый, тот, кто в этот час родится,
Сполна богов дарами насладится.»
Кто будет Первым Зевс конечно знал
И Слово с легкостью коварной Гере дал.
Поднял он высоко златую чашу:
«Клянусь! Пусть будет крепким Слово наше!»
ххх
Рожденья дело, как известно, тонко :
В тот час две женщины должны родить ребенка.
Одна, что Зевсом избрана, - Алкмена,
Другая же – жена царя в Микенах.
Известно, что не знает ревность меры:
Коварный план свой воплотила Гера.
Рожденье одного - подзадержала,
Другое же – ускорила. И знала,
Что Первый будет худшим из людей:
Безвольный, хилый, слабый Еврисфей.
И объявила Зевсу с торжеством :
«Родился тот, кто станет божеством
Согласно твоему, Зевс, предсказанью!»
И с тем покинула она богов собранье.
Вмиг понял Зевс, чьих ловких рук тут дело.
Лицо его от гнева потемнело!
Но Геры, к счастью, не случилось рядом,
Гнев Громовержец обратил на Ату.
С Олимпа сбросил, появляться запретил
И средь людей навеки поселил.
С тех пор ютится Ата меж людей,
Вражду и злобу сеет между ними.
И тешится делишками своими
И никакого ладу нету с ней!
ххх
Гнев Зевса поутих. И он, вернувшись к Гере,
Так молвил: «Знаю, что вполне в твоей манере
Преследовать всю жизнь дитя Алкмены,
Но он Героем станет непременно,
На всех врагов своих найдет управу.
Ты только увеличишь его славу.
Я назову его ГЕРАКЛОМ. Это значит
«прославлен Герой».
Он свои задачи
Решит. По окончаньи дел земных
Очутится в объятиях моих.
И, с честью оправдавший своё имя,
В БЕССМЕРТНЫХ круг ТОБОЙ он будет принят.»
ххх
Алкмена, благодатных Фив царица,
Лелеяла Геракла, как могла.
Малыш-царевич рос, как и годится,
И беззаботно жизнь его текла.
На мягкой шкуре белого барана
Геракл-младенец сладко почивал,
Когда раздался шорох очень странный
И свет зеленоватый сон прервал.
Две черные змеи в мгновенье ока
Младенческое тело обвили
(Они сюда из дальнего-далека
По приказанью Геры приползли).
Четыре ярких изумрудных глаза
Уставились на мальчика тот час.
Другой бы точно просто умер сразу,
А этот поднатужился и … р-р-раз!
Ручонками так крепко стиснул шеи
Непрошенных гостей, что… удавил.
Наутро на ковре нашли обеих.
Вот это удивил – так удивил!
ххх
Подрос Геракл – и началась наука:
Владеть мечом, копьем, стрелять из лука,
Конями управлять и – в бой бесстрашно
(С оружием в руках и в рукопашный)!
Хоть в совершенстве воинским искусством
Геракл наш овладел, но к Музам – чувство
Сплошного отвращения питал.
И этим педагогов так «достал»!..
Однажды, за «не должное» старанье
Учитель музыки позволил замечанье.
Геракл метнул кифару в педагога,
Тот сразу протянул, бедняга, ноги.
За то Геракла принялись судить:
Не сладил с силою своею – как тут быть?
Тогда Алкмена сына – в пастухи:
«Паси овец! Замаливай грехи!»
В горах прожил Геракл до двадцати,
Решал, как дальше жить, куда идти?
ххх
Меж тем в Микенах вырос Еврисфей.
Он властвовать над Грецией над всей
Был должен, как задумала то Гера.
Героем не был он ни в коей мере :
Был глуп и слаб, еще и трусоват,
За то, коварней многих, во сто крат!
Но Геру слушался.
Она ему велела
Призвать к себе Геракла. Мол, без дела
Томится в Фивах он. И должен Еврисфей
Его пристроить к делу поскорей.
Гонец примчался в Фивы, передал
Гераклу повеление явиться
Немедленно к царю Микен.
Побриться
Герою даже времени не дал:
«Бегом или верхом! Не то – скандал!»
Не потому, что был он не у дел –
Но жажда подвигов героя волновала.
Он просто испытать себя хотел!
Геракл послушался, его пора настала.
Геракл дубинку взял и лук с колчаном стрел…
Друг Иолай идти с ним захотел.
Родному поклонилися порогу
И в долгую отправились дорогу.
ххх
Вот, наконец, Микены.
Еврисфей
Нетерпеливо поджидал гостей.
Едва узрев, явил такую прыть:
Не медля свою волю объявить
Решил герою –
так его боялся!
Потел, краснел и, даже, заикался.
«Геракл теперь на службе у царя!
Но чтоб вино и хлеб не кушал зря,
Двенадцать подвигов он должен совершить,-
Тогда свободу сможет получить».
…Что ж, ум и сила для того даны,
Чтоб явью стали бы несбыточные сны,
Чтоб от чудовищ землю очищая,
Прекрасным сделать мир, от края и до края!
Геракл в устах царя услышал волю
Богов.
Безропотно он принял свою долю.