По чёрной дороге ползут автозаки,
Колонны солдат конвоируют ночь.
Рассвет-арестант в тёмной камере заперт,
Ни звёзды, ни слёзы не могут помочь.
Молитвы прочитаны, гулкие мухи,
Взрывают истерзанный временем мозг.
На нарах сидят молодые старухи,
Всё шире и шире ближайший погост.
А дома акации, пчелы, фонтаны,
Играет оркестр агапкинский вальс.
Воздушные платья кружат неустанно,
Танцует Москва и танцует Уральск.
Танцует Рязань, Севастополь, Камышин,
Кружит Ленинград, Оренбург, Кострома.
Жаль в лагере музыки этой не слышат,
Лишь жёлтые мухи всех сводят с ума.
Повсюду знамёна, знамёна, знамёна,
От красного цвета слезятся глаза.
Давно сожжены и кресты, и иконы,
На стенах другие висят образа.
Скорбящее время, гнетущие годы,
Избитые фразы, пустые зрачки.
Расстрелы, темницы, печали, невзгоды,
Акмол, Благовещенск, Чита, Соловки…