15 – 19 апреля 1970
Из окна
2
Тень ползла по асфальту.
Люди ходили по ней.
Я бродил между ними,
пытаясь отыскать свою мысль.
Она потерялась только что.
Тут. Или её украли
и спрятали, словно зонтик,
в черный тугой чехол.
Она не самая главная –
простая, тёплая мысль,
но я беспокоюсь, хожу,
смотрю напряженно под ноги:
ведь кто-то может случайно
её раздавить, наступив,
или, если заметит,
неправильно может понять.
Ну, а если её украли,
то могут изуродовать пошлостью
и показывать,
словно голую женщину –
и всем будет стыдно смотреть.
Все будут глаза отворачивать,
все будут плеваться со злобой
и сердце, зажав в кулаке,
прятать в глубокий карман.
Я хожу,
смотрю напряженно под ноги,
наступаю на пожелтевшие
прошлогодние мысли,
на бледно-зеленые,
не успевшие ещё умереть
мысли недавние
и иногда нахожу
живые.
Я бережно их поднимаю.
Молчу.
Чьи они?
Кто их здесь потерял,
чтобы я ненароком нашел,
и тепло мне стало от них.
Я тихо их отпускаю,
они слетают с ладоней
и, кружась в воздушных потоках,
опускаются снова к земле.
Но среди всех –
и мертвых и живых –
я не нахожу своей мысли.
Я ищу. Я переворачиваю
годовые слои моей памяти,
каждый забытый листок.
Я разглядываю их внимательней
и напряженней,
чем новую, захватывающую книгу,
от которой резко пахнет
горькой типографской краской.
Но её нет.
Она потеряна безвозвратно.
Я словно стал калекой,
и боль в отрезанном суставе
рождает во мне
ещё большее чувство собственной неполноценности.
И только одно, в какой-то степени,
успокаивает меня:
может быть, её найдут другие,
как иногда зимний ветер
находит живой листок
на уже умершем дереве.