Город врастает в мозг. Город меняет шкуру
ровно двенадцать раз за сто двадцать своих веков.
Город твоих оков, город-гуру. Шествуют по нему шахматные фигуры.
Город наращивает мускулатуру. Тихо трещат суставы,
жилочек по лицу мечутся кракелюры. Это гудят во тьме
бронзовые составы,
это летят поезда
во сне.
Прорастают стальные травы.
Город твоих шагов запоминает пульс.
Эхо твоё обрастает мехом
наружу.
Если нарушу море моё и сушу
выверну душу холода и жары
если на ты с космосом
город мой накоротке
на поводке дракон
город моих око́н
негасимых
На хирургических хиросимах галактик
космос возрос
на молоке медведиц
на их меду
я по тебе бреду
город мой
моему бре́ду
броду бродскому
братскому космосу прошлого
холод шестых палат
медный медбрат
идол
брат мой усталый
страдающий град
время твоих отрад
врезано намертво в древесные кольца
не беспокойся.
В пределах кольца́
город натягивает кожу лица
на барабан планеты.
В подсвечниках солнечных зайцев — свечи каштанов.
Спит наверху пиротехник большого взрыва.
Мажет Аиду Аннушка на ходу ядерные нарывы.
Тьма опускает занавес грозовой.
Город мой зарастает завтрашнею травой.
22 марта 2018