Весне капели торили дорожку.
Ей песни пели юные ручьи.
Душа моя - берёзовой серёжкой -
парила от проснувшейся любви.
Она была отечески согрета
и, возрождаясь в искренних стихах,
рассыпанному радовалась свету.
Сама с собою вновь была в ладах.
Зима, концу же своему не веря,
считала, что капели не причём...
А солнце в небе - лобзиком-лучом -
выпиливало рамку для апреля.