Поколению моих бабушек посвящаю
Странная она была, странная…
Вечной тенью, без дел не сидела.
Утром, вместе с птицами ранними
Поднималась. Под радио пела.
И сама, на птицу похожая,
Целый день в своей клетке вертелась,
Комнатке, размером с прихожую –
Гроб с окошком по размеру тела.
Стол да стул, печь русская, белая
С чёрным зевом, поддоном, вьюшкою.
Да кровать, от подушек дебелая,
Да герань – алой кровью-юшкою.
А под вечер совой, нахохлясь
На завалинке, как на насесте,
Вспоминала: жила прежде в холе…
Мол, ходил старшина, как к невесте.
В сундуке под кроватью платьице
С креп-жоржету и лодочки ждали.
И фата! Почто же ей плачется?
Удивлялась…А губы жевали:
Что-то там про письмо-похоронку
И, что детки, как я, не случились,
Про родителей, лагерь, шконку,
Про деревню, где год проучилась.
А на праздники, выпив стопочку,
«Эх, головушка окаянная!»
Поводила плечами, топала
Под визгливое, под баянное.
Всё про саклю, жену хас-булатову.
Кто такие, тогда не ведала.
И про мощь страны, сталь булатную,
В горький день, сладкий праздник Победы.
До чего ж была она странная…
Целовала карточку сизую
И корила словами бранными
Дролю Васю…Он кто, баба Лиза?
А она про то, что убили, мол,
Не дождался соловушка лета.
Про фашиста, про голод, про снег, что шёл…
И ещё что-то там про Советы.
А на Пасху свечки, записок том.
В тёмной юбке, платке – в «церкву» рядом,
Что в Донском. В тот белый собор с крестом.
«Баба Лиза, куда?» «Куды надо!»