Я молчу, не могу говорить,
в горле комом зола холодеет,
только хрип, только хрип, только хрип
прорывается злее и злее,
вместе с копотью в небо летит
и кузбасскою угольной пылью
оседает на снег, ядовит,
и ложится зерном чернобыльим,
и нагар покрывает цветы,
и они увядают от боли,
и в пожаре моей немоты,
словно дети, сгорают глаголы,
только хрип, только хрип, только хрип,
только хрип мой всё злее и злее…
Не могу, не могу говорить,
и такого - прощать не умею…