Боже, как сильно меня будут любить…
М.Ц.
… И в серебре, и в нищете душа…(с)
Я цветаевкой числюсь – в Москве, в Запорожье и далее…
Например, и в Нью-Йорке…а если поближе – в Крыму.
В этот раз мне никто не давал порученья ль, задания –
Но нельзя мне смолчать – ни по сердцу и ни по уму.
И сначала щекою прижмусь в виртуальной прострации
К человеку-легенде, душе Вечеров и Костров.
Дай же сил Ему выжить в земной ещё реанимации!..
Может, имя Марины спасёт, дорогой Ханаков?!
Нет, не может случиться, чтоб эта улыбка растаяла!
Пусть помогут Тебе и моленья, и бденья друзей.
Это Ты отыскал, добрый Друг, ту икону Цветаевой…
Ну, а сколько пришлось исшагать на пути деревень!..
…Вот и Вера Астахова, грустная, но ясноглазая –
Та, с внучонком прижавшимся, в верхнем коллажном ряду.
А когда-то, в двенадцать, она увидала гимназию,
Где училась Марина…на улице ль в Ялте, в саду…
И – судьба решена! Поселилась Она, как в скворечнике,
В этом полу-подростке, по жизни её повела…
Перейдён тот порог, где Марина могла быть ей сверстницей,
А душа всё мужала и вместе с Поэтом росла!..
И не только лишь трепет – до слёз! – от строки возвышающей,
Но о сути свершений, забот мне поведал отчёт
О делах долгих лет…Боже, сколько за ним!.. Утешает он
И печалит…и даже порою так сильно печёт…
Но над всем – Провидением Божиим – благодарение!
Те, о ком рассказала, – подвижники, честь и хвала!
И Мансуров Борис, и другие, кто чтит Возрождение
Той бессмертной души, что Безмерное миру дала!..
____________________
... Да, четыре лишь года...а сколько вместили, и разного.
И сейчас в Запорожье раскрывшая мне окоём
Дорогая Подруга!..от наци не знать безобразия
Пожелаю тебе и Музею - и ночью, и днём.