Он так боялся навредить.
И, ах, о как его дрожали руки!
Он теми пальцами мог задушить.
И не боялся с жизнью, даже, он разлуки.
Огонь в глазах, как много страсти.
Как много злости, сам он не поймёт
С чего пожар, с чего горит,
И разве так бывает? Лёд.
Не плавится. Горит. Не плавится! Пылает...
Он шрамы рвёт, он песни мечет,
Горланит пьяный, машет дулом у виска.
Его всё не*бёт, его не покалечит
Ни град, ни снег, ни дикая тоска.
Глаза поднял, а звёзд не видно
На чёрном небе. Будто бы ослеп.
Я ясно видел этот взгляд,
Бегущий в вечность.
Потерянный. И хочет умереть.
И млечный путь
Пропал в небесном своде.
В ночи. И в синем неба молоке.
Ворона. Крик. Пронзает слух умело.
И возвращает к жизненной среде.
Достали сплетни, ложь и этот запах...
Как пахнет талый снег и кровь.
И вперемешку знает. Пахнут.
Её так волосы. Её любовь.
И снова резкий звук пронзает ухо.
Паденья звук. Упал. Упал?
Устал, наружно не заметно.
Достал тот в голове его сигнал.
Мрак расползается по стенам.
И на руках его и на лице...
Мрак расползается по сцене.
И в сердце у неё и на душе.
Как тяготит людское племя!
Их жизнь, их глупые слова.
Они уверены, живут всей жизнью.
Едва, мой друг. Смешно. Едва.
Ты закурить попробуешь опять
Ты объяснить попробуешь мне чувства...
Ну зря. Мне их легко-легко понять.
Мы обособленно живём от современного искусства.
Гремит, свербит, дрожит, пылает
И много можно слов ещё сказать.
Тебе известно самому как это всё бывает.
Когда слова закончились.
Мне нечего сказать.
Слова излишни.
Пригласи на танец.
И обними.
Считаем такт.
Сплетём тела.
Едва-едва сплётем мы пальцы.
И закружится в вальсе голова.