По болоту ехидно змеится и глумится над солнцем туман.
В вороную прицелился птицу злобный пень, словно ржавый наган.
Охи-вздохи со старой пластинки извлекает лесной патефон.
В атмосферу добавили инки не даурский ли рододендрон?
Расшумелись шумеры в чащобе.
Спит в багульнике лось Гильгамеш.
Да, хмелея в небесной утробе, в тварях истину ищет главреж.
Кто здесь зритель?
Кому это нужно?
Что реальность, а что карнавал?
Патефон и ленив, и простужен - свою коду ещё не сыграл.
Сунь Укун (обезьяна и ветер), не ответишь ли начистоту:
«Если лес, даже лес, не бессмертен, был ли смысл постигать пустоту?»
Там лягушка обквакала жабу.
Там косуля скопытилась.
И
всё считает мгновенья кукушка тех, кому хорошо на Руси.