Легенда о Стремительном Ныряльщике за Звездами и Темноликой Альфа-Бета-Гамме
Мой друг, Стремительный Ныряльщик за Звездами,
Лучший во всем нашем племени,
Со свистом входит в воздух
В планетарно-островном пространстве-времени.
Только дай ему лишний раз уплыть в космос,
Окунуться в его красоту.
Глядите - летит, свернувшись над облаком,
Вдыхает полную грудь
И выныривает в пустоту.
Прыжками он голод свой вечный глушит,
Как хлебом.
Вот - вновь разбегается в скалах
И не взлетает,
А падает в небо.
Звезды дразнятся, гаснут, мерцают на дне,
Но юноши племени знают:
На отмели встретишь лишь блеклые,
А самые яркие - они в глубине.
Коварные, манят незрелые души.
Шепчут - ныряй к нам,
Не слушай, что говорят старики,
Не слушай.
И души незрелые этому шепоту внемлют.
И много таких,
Кто не смог вернуться на землю.
Не вынырнул. И поныне
Плывет все плывет
Среди комет и космической пыли
Застывшей плотью вселенной,
Сгустком исчезнувшим и забытым,
И ежели счастие будет ему
Однажды станет болидом.
Потом на их место встают другие
И ныряют за самыми яркими.
И достают. И дарят любимым подарки.
А как солнце заходит,
То с хижин любимых новые звезды сияют на нас.
Так было всегда...
Но я продолжаю рассказ.
***
Среди всех девушек племени
Что в полночь сходились к храму
Самой красивой по праву считалась
Темноликая в своей тускноте
Альфа-Бета-Гамма.
Описать ее красоту брались многие,
Но искали да не нашли такого слова. И...
Сколько ныряльщиков уже не вернулось
Пытясь достать для нее сверхновую.
Мой друг, Стремительный Ныряльщик за Звездами,
Влюбился в нее без памяти,
Забыл про вольный космос, вел себя, как дурак.
Приносил ей самые большие, яркие и цветные.
И теперь по ночам ее хижина светила, как маяк.
Вот однажды она поднимает на него глаза
(Он видит - они подернуты дымом)
И говорит:
Принеси мне Черную Дыру,
Тогда я буду твоей любимой.
Глубже самых ярких звезд,
Далеко за пределами ойкумены,
Меньше всех и тяжелее всех
Висит Черная Дыра во Впадине Мира
На самом что ни есть дне вселенной.
Мой друг, Стремительный Ныряльщик за Звездами,
Несколько ночей не выходил из своей хижины,
Лежал и днем и ночью.
Не ел, не спал. все смотрел перед собой,
Бредил няву,
Видел ее воочию.
Наконец, после безоблачного заката,
Когда небо особенно близко,
А вселенная - особенно глубока,
Он вышел и прыгнул...
Никто никогда не видел мощнее прыжка.
Как подумаешь - что делают самые лучшие юноши
Из-за каких-то женщин.
Вот он уже летит среди самых ярких звезд,
Все глубже и глубже,
Все меньше и меньше.
Уже почти не виден его силуэт,
Скоро он исчезает
И долго-долго его просто нет.
Все еще нет
И ночь подходит к концу. Утра зреют черты.
Всем стало ясно, что теперь он плывет
В вечном свете другой темноты.
Тем-же утром, как ни в чем не бывало,
Улыбалась темноликая Альфа-Бета-Гамма.
***
Ты зря улыбаешься так тускло и странно
Когда глядишь на меня.
Забыла, что я был потомком Великих Шаманов.
Да, племя знает - Я не люблю нырять в пустоту,
Но не ведают - почему.
Никто не слышал про тайную ловлю.
Мой секрет знают в моем роду
И только.
Отец учил меня - Вдали от отмелей и глубин,
Где нет особых критериев,
Невидимая, но ощущаемая этой невидимостью,
Планктоном плавает антиматерия.
Слушай, мой сын, не позабудь,
Не дай бог - придется пролить кровь.
Глубже всех в космос позволяет нырнуть
Ненависть, а не любовь.
Давно за полночь,
Звезды незримы за облаками.
И я прыгаю, скрытно от всех
К далекой невидимой тайне.
Пока ты спишь, улыбаясь, сама в своих же объятиях,
Несу ее я тебе
На темное твое платье,
Ночное последнее платье.
Утро едва алеет, нет уже облаков,
Но луна еще светит неярко
И я выныриваю на землю
Со скромным своим подарком.
Слыша в ушах раскаты,
Слыша в ушах аккорды -
Это ныряльщики в небо
Из тех, кто не смог вернуться,
Глухо поют песню мертвых.
Дико слышать тот звук на исходе ночи.
Сначала тихо,
Потом все громче и звонче.
Песня крепнет и разрастается.
Ты слышишь ее, красавица,
Среди звезд твоей хижины
Вдруг превратившихся в пар?
То звучит в твоем теле
Оглушающим вакуумом
Мой щедрый и искренний дар.