"Зимняя тетрадь-2"
***
Ломкий привкус холода и хвои,
слабый свет из-под прикрытых век.
То ли волк по-человечьи воет,
то ль по-волчьи воет человек.
Хруст древесный. Выстрел карабина.
Ельник в заколдованном плену
тайных знаков. Ягоды рябины
дробью прошивают целину.
Что-то
А ведь что-то было в этом.
Как в магическом кристалле:
серпантин, огни, конфеты...
И чего-то вдруг не стало.
Шар земной - как шар на ёлке.
Небо, звёздные гирлянды.
И летят миров осколки
из космических гренландий.
Пахнет цитрусом, озоном,
бодрой свежестью сосны.
И малиновые звоны,
и серебряные сны.
И снегов новорождённых,
и жестоких вьюг не счесть.
Вот опять чего-то ждём мы.
А ведь что-то в этом есть.
Оперение
Оперяется снегом город.
Ободрился: вспорхнёт вот-вот.
Не до детских катков и горок,
коль душа в небеса зовёт.
В прошлом –
мрак непроглядный, осень
да чугунный минор оград.
И теперь он не город вовсе,
а рождественский Снежный град.
New-Базаров
Гомон ёлочных базаров,
толпы, блёстки, кутерьма.
Что, тургеневский Базаров,
или как тебя? Фома?
Всё не веришь, всё не хочешь
попадаться на крючок?
Тьма сарказма застит очи,
гложет чёрный червячок
неподатливое сердце?
Горек праздничный елей.
Выпей, что ли, водки с перцем -
сердцу будет веселей.
Утро вечера
Я люблю это время –
за пару часов до заката.
Юный воздух январско-шампанский
вдыхаешь доверчиво.
И прозрачные сумерки
ласково и деликатно
- не грусти,
- говорят, - погоди, - говорят.
- Утро вечера
мудренее, вернее.
И вдруг, по велению щучьему,
разливается в воздухе
яблочный сок сердолика.
Ну, а то, что не веришь ни в чудо,
ни в юдо, – всё к лучшему.
Лишь играет на небе
румяное золото бликов.
И так хочется жить -
пусть, от вечных тревог уставая,
устремляясь к чему-то,
круги приближений наверчивать.
И плывут над тобой гуси-лебеди
медленной стаей.
Что за время такое загадочное:
утро вечера?
Лишние люди
Путала судьбы мгла, тонкой вилась спиралью.
Жили: была-не была, словно в рулетку играли.
Вечер. Глоток коньяка. Замкнутый круг Зодиака.
Зеркало. Взгляд двойника. Мир с отрицательным знаком.
Острая сталь зрачков, рваные хлопья снега.
И с двадцати шагов в Ленского целит Онегин.
Или же в автора? Миг точкой чреват невозврата.
Жизнь ироничнее книг, милый мой литератор.
Твёрд охлаждённый взгляд. Сердце стучит чуть слышно,
птицы вовсю галдят. Кто-то из нас тут лишний.
Русской дуэли рок, ствол револьвера чёрен.
Раннюю смерть предрёк Лермонтову Печорин.
Скользок судьбы карниз. Всё ещё жив, Курилка?
Только не повернись к будущему затылком.
Что ни столетье - раздор, ниспроверженье кумиров.
Зеркало – не повтор, а перевёртыш мира.
Льдины печор и онег грезят опять ледоходом.
Вновь этот святочный снег новорождённого года.
***
Сумрачна радость,
печаль светла -
все мы порой иноверцы.
Чёрным котёнком
щетинится мгла,
рвёт коготками сердце.
Первый снег.
А за ним - второй.
После – собьёшься со счёта.
Снежную крепость
себе построй -
для обороны хоть что-то.