Капли на лету превращались в льдинки,
Точно в соль, в белый сон...
Подзастыли, уставши слезинки.
Он не скажет теперь ничего,
Не коснется душой духа света,
Не согреет дыханием ладонь…
И не дрогнет над чистой росой средь рассвета
Замирал сердца ритм, на границе полночи, исхода:
- Отпусти - так просил, ища бездны иль узкого брода…
Тишина.
Внятно стыли дождины под ветром.
Все понятно, все принято:
Путь под безмолвным, клубящимся небом…
Эхом вод отразилось грядущее.
Тронуть и дрогнуть не смеет,
Но уже не здорово…уже перебоит, болеет…
Поскорей!
Так осилит? До срока исполнит, сумеет?