Мне явился отрок Эммануил -
Мальчик в светлых золотых власах.
"Спас недреманное око" будет -
Слышалось в далеких голосах.
Шли они в Египет и уснул Он.
Ангел знаком страсти предсказал.
Горечь раны видеть не хочу я:
Предсказанье пусть смягчит удар.
В Пятницу Он положен во гробе,
Но Святое око видит всех.
И из гроба в Воскресенье снова
Он восстанет царственный, как лев.
Богоматерь над одром склонилась.
Ангел тоже, с копьями страстей.
Райский сад за гробом видят люди,
Где, уснув, всех видит Царь Царей.
День иконы празднуют в июне,
Бог сквозь смерть все видит, не устав.
Мне явился отрок Эммануил,
Символы Субботы показав.
******
Об иконе:
http://www.baltwillinfo.com/mp04-06/mp-08.htm
Празднование 29 мая/11 июня
Спас «Недреманное Око»
Средоточие композиции составляет образ Отрока Христа, с открытыми глазами почивающего на ложе; голова покоится на руке. Ему предстоят Богородица у изголовья и Ангел с рипидою у ног. Сверху слетает Ангел с восьмиконечным крестом, тростью и копнем в руках. В качестве фона избирается или пустынный гористый ландшафт, по греко-афонской традиции, или цветущий сад, отвечающий русским привязанностям.
На отдельных иконах Иисус Христос и Богородица имеют раскрытые свитки со словами диалога. К примеру, на псковской иконе середины XVI века в свитке Богоматери читается молитва: «Владыко Вседержителю, Сыне Мой, Боже Мой. Приклони ухо Свое, услыши молитву Матери Своея, молящу имя Твое святое...» У Спасителя в свитке надпись: «Что, Мати, убояся, видя Мя в чертозе лежаща, на кресте распята и во гроб положена. Возстану к славе... аду... отомщу». Обычай таким образом передавать беседу между Богородицей и Спасителем известен по византийским памятникам, впрочем, иной иконографии, начиная с XII века. Данный диалог, вопреки мнению, будто он особо подчеркивает идею заступничества Богородицы за христоносных людей, на наш взгляд, заставляет вспомнить тему «Не рыдай Мене, Мати, во гробе зряща...»; это вполне органично вписывается в смысловой контекст Спаса «Недреманное Око», определяемый богослужением Великой Пятницы и Великой Субботы. Мысль о молитвенном ходатайстве Богородицы, по-видимому, действительно присутствует, так же как она присутствует в Богородичных песнопениях Великой Пятницы. Однако она перекрывается общей мыслью образа и как-то нарочито не выделяется.
Тип «Спас Недреманное Око» был сочинен на тексты пророчеств, песнопений и апокрифических сказаний. Основной мотив содержания образа отвечает содержанию великосубботней службы и заключается в передаче необычного и сверхъестественного состояния Богочеловека по смерти, когда телом Он почивал во гробе и вместе с тем бодрствовал во аде с душою, как Бог, попирая смерть: «...сия бо есть благословенная суббота, сей есть упокоения день, в оньже почил от всех дел Своих Единородный Сын Божий, смотрением еже на смерть, плотию субботствовав» (Великая Суббота, на утрене, стихиры на «Хвалитех», глас 2-й), «...спит Живот, и ад трепещет» (Великая Суббота, на утрене, стихиры на «Хвалитех», глас 2-й).
В Ветхом Завете кончина Иисуса Христа и Его посмертные деяния были таинственно предзнаменованы в образе Иуды, одного из сыновей Иакова. «Молодой лев Иуда, с добычи, сын мой, поднимается. Преклонился он, лег, как лев и как львица: кто поднимет его?» (Быт. 49, 9). Блаженный Феодорит объясняет эти слова христологически: «...как лев и спящий страшен, так владычная смерть соделалась страшною и смерти, и диаволу... И слова: кто возбудит Его? — показывают неизреченное его могущество. Ибо сам Себя воскресил...» [83, с. 265].
На утрене Великой Субботы поется стихира, сочиненная на указанное место Книги Бытия: «Приидите, видим Живот наш во гробе лежащь, да во гробех лежащия оживит. Приидите днесь, иже из Иуды спяща зряще, пророчески Ему возопиим: возлег уснул еси яко лев, кто воздвигнет Тя, Царю? Но востани самовластно, давый Себе о нас волею, Господи, слава Тебе» (служба на Великую Субботу, на утрене, стихиры на «Стиховне», глас 2-й). Ее исполнение приурочено к этому дню в той связи, что именно Великой Субботой совершилось все предначертанное ветхозаветным стихом.
Сравнение Христа со львом, помимо свойства льва даже спящим внушать страх и трепет, о чем говорил блаженный Феодорит, имеет основание и в других свойствах этого царственного животного. Христианские физиологи перечисляют три основных свойства льва, которые позволяют провести аналогию между Христом и ним: во-первых, спасаясь от ловца, он заметает свои следы хвостом, также Иисус Христос за воспринятой плотью сокрыл от диавола Свое Божество; во-вторых, он спит всегда с открытыми глазами, чем предупреждает приближение охотников; и, в-третьих, своим дыханием он оживляет на третий день мертворожденных детей [84, с. 137]. Вторая из этих особенностей — спать и бодрствовать одновременно — подсказала сюжет для образа «Спаса «Недреманное Око». Эту связь фиксирует статья «О недреманном оке Спасове» одного древнерусского сборника. В ней говорится: «Божественный апостол Павел глаголет, отчасти свидетельствует и отчасти пророчествует от Божественного Писания и от старческих бесед, но свидетельствует в Палее книге: львица рожает льва, а лежит лев три дни и три нощи умер, а львица над ним стоит, дондеже оживет и начнет царствовати надо всеми зверьми земными. И паки глаголет божественный пророк: почи и посла яко лев; львица есть Пречистая, лев есть Христос. Почи во гроб три дни и три нощи нездрема Божеством и сниде в преисподня страны земля, и сокруши верея вечныя, и воскресе тридневно, и нача царствовати надо всеми святыми. Лев спит единым оком, а другим зрит, тако и Христос поспа во гробе плотски и вся виде Божеством. А то есть Ангел Господень прообразует смерть Господню и держит трость и крест и губу» [85, с. 101].
Та оригинальная черта иконы «Спаса «Недреманное Око», что Божественный Отрок спит с открытыми глазами, происходит как раз из этого символического сопоставления. На некоторых памятниках эта аналогия представлена вполне наглядно: в ногах Отрока-Христа изображен лежащий лев.
Таким образом, используя известное сравнение, тип «Спаса «Недреманное Око» выражает идею спасительной смерти Христа. Эта мысль, а также иносказательный принцип ее передачи делают возможным установить значения частных элементов композиции, таких, например, как одр и ландшафт. В первом, вероятно, надо видеть намек на гроб Господень, во втором — указание на место погребения. Таким толкованием достигается смысловая цельность образа.
История бытования иконографии «Спаса «Недреманное Око» берет свое начало в Византии раннего XIV века. Там она употреблялась исключительно в стенописях, обычно над входом в церковь. Многочисленные ее образцы находятся на Афоне.
На Руси тип стал известен с конца XIV — начала XV века и распространился в XVI столетии. Его одинаково часто можно встретить как в монументальном искусстве, так и собственно в иконописи.
Надписание образа единообразием не отличается. Как один из вариантов возможно следующее. На верхнем поле: «Безначального Тя Отца и Тебе, Христе Боже, и Пресвятый Твои Дух, Херувимски дерзающе глаголема: Свят, свят, свят Господь Саваоф». У Спаса на одре слова: «Господь Сый Вседержитель и Бог, Провидящее Око и Недремлемо, посреде земли на Кресте вознесся». Ниже одра: «Из Девы безмужныя пройде, Бог в день седмый, Христе, приим от Нея плоть мысленну и одушевленну, и истлевшее человеческое существо обнови» [82, с. 67-68].