Растворюсь, как сахар тростниковый в чае,
Чтоб не впиваться гранулами в кожу на губах.
Я успокоился давно. И не страдаю,
И Регги не станцую на твоих в гробу костях.
Растерзанные ревностью и недосказанностью души,
Добитые потом изменами с ружья в упор -
Они, бедняги, всё равно старались нас послушать,
И вновь любить, за спором всё решая спор.
Ты многотонный памятник оставила на память,
И позолотой свой поставила автограф на гранит.
Как хорошо, что для меня живой ты никогда не станешь,
Как хорошо, что у меня душа вовек не заболит.
И для тебя я тоже мёртв давно, уж не моя подруга,
Остыло тело в самом дальнем кладбища краю.
Для наших глаз мы обоюдно – два ходячих трупа
Такая вот разительная мощь у фразы «не люблю»